Татьяна Полякова
	ЛЮБОВЬ ОЧЕНЬ ЗЛА
	
	- Так больше продолжаться не может, - заявил он. Я закусила губу и уставилась в окно. Улица выглядела вымершей, возле аптеки горел фонарь, дальше переулок тонул в темноте, свет фонаря высвечивал лишь часть тротуара, ночь безлунная и звезд не видно, весь день шел дождь со снегом. Я поежилась, кутаясь в шубу.
	- Ты озябла? - спросил Сережа, протягивая ко мне руку, меня всегда поражало сколько нежности в его жестах, когда он касается меня. Я зажмурилась и произнесла вслух то, о чем думала все это время:
	- Господи, почему мы не встретились раньше?
	- Лили, - он торопливо обнял меня, - послушай. Послушай меня, пожалуйста. Сейчас мы поедем ко мне. Утром ты позвонишь мужу и потребуешь развода. Вот и все. Это единственно правильное решение. Я невесело усмехнулась, касаясь ладонью его лица. У него очень красивое лицо, я смотрела на него и по моим щекам катились слезы.
	- Все, едем ко мне, - заявил он, я перехватила его руку, когда он поворачивал ключ в замке зажигания.
	- Сережа, - голос мой звучал едва слышно, я сглотнула комок и попросила как можно спокойнее: - Отвези меня домой.
	- Домой? - сдвинув брови, спросил он и повторил с горечью: - Домой? Лили, я тебя прошу... черт возьми, так больше продолжаться не может. - Он перешел на крик, а я вновь отвернулась к окну.
	- Уже поздно, - сказала со вздохом. - Я боюсь, что Виктор вернулся.
	- К черту Виктора. Мне плевать, вернулся он или нет. Было бы здорово, загнись он где-нибудь по дороге... - Я посмотрела укоризненно, а он повторил упрямо: - Да... именно так, было бы здорово. - Он покачал головой, сжал мою ладонь и сказал, тщательно выговаривая каждое слово: - Я хочу, чтобы ты ушла от него. Сегодня. Сейчас. И я не хочу больше ждать.
	- Мы обсуждали это, - тихо ответила я, кивнув. - Ты знаешь, милый, это невозможно.
	- Нет, я не знаю. Я не знаю. Никуда этот мерзавец не денется, в конце концов ему придется дать тебе развод.
	- До развода может и не дойти, - заметила я, глядя Сергею в глаза. - Ты совсем не знаешь моего мужа. А я знаю его слишком хорошо. Виктор на многое способен.
	- Согласен, нервы он нам потрепать может, ну и что? Лично я готов к этому. Он смирится в конце концов.
	- Только не Виктор, - вздохнула я. - Он... он страшный человек. Я говорю это не просто так. Пойми, я развелась бы с ним задолго до встречи с тобой, еще три года назад... если б могла. Когда я заговорила с ним об этом впервые... ты не представляешь, как он вел себя. Он точно спятил. Нанял людей следить за мной, считал, что у меня есть любовник, он был убежден, что именно в этом причина моего нежелания жить с ним. Я знала, что он скверный человек, но даже я не думала, что он способен... Тогда я была одна и он в конце концов успокоился. Даже пытался поговорить со мной, понять причину моего отвращения к нему. Сейчас все будет по-другому. Как только он узнает о тебе... Сережа, дело даже не в том, что я боюсь еще раз пережить этот кошмар, хотя, конечно, боюсь, но каждую минуту думать о том, что с тобой может что-то случиться... - Я не договорила, стиснула рот рукой и зажмурилась. Он обнял меня за плечи и прижал к груди.
	- Ты преувеличиваешь, - сказал укоризненно. - Не убьет же он нас... Я молчала. Как я могла объяснить ему? Какие слова найти? Я неоднократно пыталась втолковать близким людям что за человек мой муж. Родителям, друзьям и Сергею конечно тоже, и всякий раз видела недоумение в их глазах. Они не понимают.
	- Послушай, - облизнув губы, начала я, вдруг решившись. - Я не рассказывала, с чего все началось, то есть почему я так ненавижу и боюсь собственного мужа. Я... Я ведь любила его. Я действительно любила его, я...
	- Успокойся. - Сергей осторожно поцеловал меня, а я торопливо достала платок и вытерла глаза.
	- Мы познакомились в больнице, я заканчивала институт, а по вечерам подрабатывала санитаркой. Его привезли в реанимацию после сердечного приступа. Мне было жаль его, сорок лет, а врачи сомневались, смогут ли спасти ему жизнь. Потом операция и... Он довольно долго пробыл в отделении, однажды мы разговорились, вобщем обычная история... Он шел на поправку, мы болтали о всяких пустяках, он мне нравился. Потом Виктор выписался, я радовалась за него и даже не предполагала, что мы будем встречаться и дальше. На следующий день он ждал меня возле института. Я чувствовала себя не очень уверенно из-за разницы в возрасте, в больнице я не задумывалась об этом, он казался ужасно беспомощным и... вдруг все стало по-другому. Человек с большими деньгами и большими возможностями, мне все это было непривычно, и, говоря по правде, пугало, но он смог меня убедить, то есть... я не знаю, как объяснить. Мне казалось, он страдает. За год до этого у него погибла жена, я вообразила, что его сердечная болезнь последствие этой утраты. Вобщем, я много что успела вообразить и убедила саму себя, что он прекрасный человек, чуткий, добрый, умный. И вышла за него замуж. А через полгода узнала, что у него роман с секретаршей. Она собиралась родить ребенка. Я узнала случайно. Трудно передать, что я тогда чувствовала. Скорее всего недоумение. Да, наверное. Он любил меня, он действительно любил меня и в тоже самое время... Я не могла понять да и не хотела наверное, и прямо сказала ему об этом. Конечно, он все отрицал. А через несколько дней девушка попала под машину и погибла. Возможно, он смог бы убедить меня в том, что это несчастный случай, если бы накануне я случайно не подслушала разговор по телефону. Он разделался со своей любовницей, которая через месяц должна была родить ребенка. Его ребенка. Я была в ужасе. Я... я хотела одного: развестись с ним. Вот тогда мне и пришлось узнать, что за человек мой муж. Кое-какие слухи, точнее намеки, до меня доходили раньше. Многие считали гибель его первой жены весьма подозрительной. У них был общий бизнес, точнее сказать, руководила всем жена, и Виктор в какой-то момент начал тяготиться этим. А потом она разбилась на машине, как утверждали, в нетрезвом виде. Для милиции все было предельно ясно и никакого расследования не производилось. Только вот одно смущало людей, хорошо знавших погибшую: спиртным она никогда не злоупотребляла и уж тем более не садилась за руль, хоть немного выпив.
	- Ты хочешь сказать, он убил свою жену? - хмуро спросил Сергей.
	- У меня нет доказательств, - пожала я плечами. - Жена Виктора погибла, а через полтора года погибла его секретарша, стоило мне узнать об их связи. Понимаешь? Потребовав развода, я переехала к подруге. Ее встретили после работы в переулке, запихнули в машину и увезли за город. Высадили в лесу, на какой-то проселочной дороге. Слава Богу, обошлось без увечий, просто напугали до смерти, намекнув, что она легко отделалась. Я перебралась в гостиницу, не желая рисковать благополучием близких людей. В ту же ночь в номер ворвались двое мужчин, я даже не успела понять, в чем дело, с меня сорвали одежду, привязали руки и ноги к спинкам кровати, заклеили рот скотчем и удалились, оставив на двери табличку "не беспокоить". Я пролежала так почти сутки. Эти типы появились вновь и освободили меня. Я была в таком состоянии, что даже позвать на помощь не имела возможности. Через час повзонил Виктор и заявил, что мне следует вернуться домой. Сережа прижал меня к себе, целуя мои волосы.
	- Дорогая, все что ты рассказала, ужасно, я понимаю твои страхи. Боже мой, через что тебе пришлось пройти! Но тогда ты была одна, теперь все будет по-другому. Клянусь, я...
	- Неужели ты не понял? - воскликнула я в отчаянии. - Он просто убьет нас или сделает что-нибудь похуже. Последний раз, когда мы ссорились, он поклялся упечь меня в сумасшедший дом, если честно, я верю его угрозам.
	- Но что же нам делать? - Я покачала головой. - Лили, - его руки вновь оказались на моих плечах, - я люблю тебя, я совершенно не способен жить без тебя, все это сводит меня с ума. Каждый раз, когда ты возвращаешься к этому типу... Я готов убить его. Да, черт возьми, я готов убить его, лишь бы мы были вместе.
	- Сережа, что ты говоришь?
	- Я говорю то, что думаю. За три месяца мы виделись лишь одиннадцать раз, урывками, никогда не зная, сможем ли встретиться вновь. Я хочу, чтобы ты была моей женой. Тайные встречи, свидания в машине, это все не для меня. Доверься мне. Допустим, твой муж пользуется большим влиянием, но и я, слава Богу, человек в городе не последний...
	- Я даже подумать боюсь, что он о тебе узнает... - зажмурившись, перебила я. - Он не успокоится, пока не уничтожит тебя.
	- Допустим, допустим все так и есть. На свете существуют города помимо этого. Мы уедем. Черт с ним, с бизнесом. Начну с нуля на новом месте. Лишь бы ты была рядом.
	- Он найдет нас...
	- Лили, - Сергей встряхнул меня за плечи. - Этот тип тебя загипнотизировал. Безвыходных ситуаций не бывает. Я люблю тебя, ты любишь меня - это главное. Слышишь? Мы справимся.
	- Отвези меня домой, - попросила я.
	- Лили...
	- Отвези меня домой, - повторила я.
	- Это какое-то безумие, - качая головой, с горечью сказал он.
	- Пойми, так не может продолжаться. Я не выдержу, я в самом деле убью этого подонка. Я сжала его пальцы.
	- Может нам повезет, - сказала грустно. - Может случится что-нибудь и мы...
	- Что случится? - усмехнулся Сергей.
	- У него больное сердце. Надо подождать.
	- О чем ты говоришь? Чего ждать? Очередного приступа?
	- Это грех, я знаю, и вместе с тем единственный выход.
	- И сколько ждать? Год, два, пять?
	- Сережа...
	- Пойми ты, это же глупо. Я хочу быть с тобой сегодня, мне невыносима мысль о том, что наше счастье зависит от какого-то мерзавца.
	- А мне невыносима мысль, что из-за меня твоя жизнь подвергнется опасности. Он ни перед чем не остановится. Я прошу тебя, я умоляю тебя, давай будем осторожны. Если с тобой что-то случится, я не переживу, я не хочу и не могу жить без тебя, я... Пожалуйста, отвези меня домой, я боюсь опоздать. Сергей молча отвернулся и завел машину. Один темный переулок сменил другой, Сергей нарочно выбрал окольный путь и ехал медленно. Я его понимала, придвинулась ближе, касаясь щекой его плеча, и закрыла глаза, пытаясь представить, что мне действительно не нужно возвращаться. Мы выехали на проспект, казино с яркой иллюминацией возникло справа, поворот, образцовая улица с новыми домами, зеленые лужайки, дорожки, выложенные мрамором.
	- Останови здесь, - тихо сказала я. Сережа покорно остановил машину, я быстро открыла дверь и, стараясь не смотреть на него, сказала скороговоркой:
	- До свидания. Я позвоню. Он схватил меня за руку.
	- Лили...
	- Пожалуйста, уезжай, - попросила я. - Вдруг кто-нибудь увидит. - Торопливо захлопнула дверь и пошла к своему дому, то есть к дому своего мужа. Машина Сергея не тронулась с места, я все-таки оглянулась, черный "мерседес" стоял в нескольких метрах от поворота, свет фонаря не доходил до него, надеюсь, машину не заметят. Я ускорила шаги, кутаясь в шубу. Было холодно, несмотря на конец марта. Снег успел сойти, но ночью морозы еще по-зимнему суровые, я прислушивалась, ожидая, когда заработает двигатель машины, но тишину нарушали только мои торопливые шаги. Соседние дома тонули в темноте. За три года жизни здесь я лишь несколько раз видела своих соседей. Напротив дом сына губернатора, оттуда иногда слышалась музыка, чей-то смех, я видела машины за чугунными воротами, но самого хозяина никогда. Говорят, он женат и у него есть дети. Надеюсь, им счастливо живется за этими стенами. Вот и наш дом. Я невольно замедлила шаги. В окнах второго этажа свет, выходит, я все-таки опоздала. Я беспомощно огляделась и тут возле соседнего дома заметила чью-то тень. Человек торопливо свернул за угол, я шагнула к калитке, настороженно вглядываясь в темноту. В доме напротив
	
	не светилось ни одно окно, улица совершенно пустынна, мне стоило поторопиться, но силуэт, мелькнувший на мгновение, показался знакомым. Я еще раз взглянула на окна своего дома и прошла мимо калитки, достигла конца высокой ограды и опять огляделась. В окошке над гаражом горел свет, значит Виктор приехал недавно. Я вздохнула, вернулась к калитке, но почти тут же пошла обратно, потом немного постояла под фонарем. Поискала перчатки, в кармане их не оказалось, так же как и в сумке, должно быть я оставила их в машине Сергея. Я еще раз взглянула на светящиеся окна своего дома и, вздохнув, сделала шаг. Кто-то коснулся моего локтя, я вскрикнула и обернулась.
	- Не пугайся, - сказал Сергей. - Это я. Я попыталась улыбнуться.
	- Господи, ты меня напугал. Почему ты не уехал?
	- Не знаю. Ты боишься идти домой? - спросил он.
	- Вовсе нет. Просто я... не тороплюсь туда. Вот и все.
	- Твой муж вернулся и ты боишься идти домой, - сказал он сурово и взял меня за руку.
	- Он не тронет меня, если ты это имеешь ввиду, - пряча глаза, сказала я. - Я что-нибудь придумаю. Лишь бы он не узнал о тебе.
	- Лили... - пальцы его сжимались, причиняя мне боль.
	- Пожалуйста, не начинай все сначала, - отчаянно попросила я и заспешила к калитке. Сережа остался стоять, сунув руки в карманы пальто, я оглянулась и робко помахала ему, надеясь, что никто не обратит внимание на его одинокую фигуру. Я открыла входную дверь и вошла в освещенный холл. Откуда-то из коридора возник охранник, я вздрогнула от неожиданности, потому что целиком была поглощена предстоящей встречей с мужем, а о существовании в доме этого типа как будто забыла, хотя делать этого, разумеется, не стоило. Я сделала шаг и сказала с испугом:
	- Здравствуйте. Виктор Павлович вернулся? - Могла бы и не спрашивать, если охранник в доме, значит муж здесь. Парень кивнул, глядя на меня без всякого выражения. В доме он жил два года, но его голос я слышала от силы раз десять, зато присутствие ощущала постоянно. Впрочем, мне он особенно не досаждал, предпочитая находиться вблизи супруга.
	- Виктор Павлович в гостиной, - тихо сказал он.
	- Что? - не поняла я.
	- В гостиной, - повторил парень. Лицо совершенно отсутствующее, точно у глухонемого. Светлые глаза смотрят не мигая, он едва заметно склонил голову, в данном жесте был некий намек на почтительность, но утверждать это я бы не стала, невозможно представить, что за мысли бродят в голове человека с таким выражением лица. У моего мужа довольно большая охрана, но этого парня он почему-то выделяет. Только Данила постоянно живет в доме и везде сопровождает Виктора. Охранник поднял шубу, брошенную мною в кресло, и определил в шкаф, заботливо повесив ее на плечики. В мою сторону даже не смотрел, но в каждом его движении мне виделась скрытая угроза. Шуба куплена на хозяйские деньги, а хозяйское добро следует беречь. Интересно, с его точки зрения я тоже хозяйское добро? Конечно, как же иначе? Только в отличие от шубы я доставляю беспокойство. Должно быть он в курсе наших дел, раз живет с нами в одном доме. Я замерла возле телефона и уже в пятый раз набирала несуществующий номер, делая вид, что не могу дозвониться, исподтишка продолжая наблюдать за парнем. Вобщем-то мне нет до него дела, все просто, я изо всех сил оттягиваю встречу с мужем.
	- Черт, - пробормотала я, бросив трубку.
	- Что-то с телефоном? - спросил охранник.
	- Нет-нет, - торопливо ответила я. - Не смогла дозвониться, все время занято. Он кивнул, вроде бы соглашаясь. Я больше не в состоянии видеть эту тупую физиономию... Наверное я не справедлива к парню, у него довольно приятное лицо, то есть оно могло бы быть приятным, если б не это отсутствующее выражение. Ничего нет страшнее пустых глаз. Я еще раз оглядела холл, ища предлог ненадолго здесь задержаться, но надобность в этом отпала, потому что в холле появился мой муж.
	- Ты еще здесь? - спросил он охранника, игнорируя мое присутствие.
	- Я как раз собирался уходить, - ответил тот, достал из шкафа куртку, надел ее без видимой спешки, но очень быстро, и шагнул к двери. - До свидания, - сказал тихо и исчез. Муж исподлобья разглядывал меня, стоя напротив.
	- Куда ты отправил его ночью? - задала я вопрос. - Или это страшный секрет?
	- Это не секрет. Я дал ему выходной, чтобы поговорить с тобой. Да-да, поговорить. Черт возьми, мне стыдно перед собственным охранником, потому что...
	- Виктор, - вздохнула я, - если не возражаешь, я пойду спать. Уже поздно.
	- Правильно. Половина первого. Не очень подходящее время для прогулок. Ты не находишь? Разумеется, ты гуляла одна в каком-нибудь парке или просто бродила по улицам...
	- Вот видишь, ты и так все знаешь, - пожала я плечами, покидая холл. Он бросился за мной, схватил за руку.
	- Нам надо поговорить.
	- Я не хочу ни о чем говорить, - покачала я головой.
	- Нам надо поговорить, - повторил он.
	- Мы можем говорить только о разводе, - усмехнулась я.
	- Нет. Ты с ума сошла.
	- Тогда я отправляюсь спать, если ты не возражаешь. Схватив за плечи, он встряхнул меня и прошептал зло:
	- Нам надо поговорить. - Рот его перекосило от ярости и слова давались с трудом, я отступила на шаг, опустила голову, разглядывая паркет под ногами, и обреченно сказала:
	- Хорошо. Он молчал, пока мы поднимались по широкой лестнице в гостиную, по неизвестной мне причине муж предпочитает выяснять отношения здесь. Стеклянная дверь на балкон была распахнута настежь, в комнате холодно. Я поежилась и сказала укоризненно:
	- Ты опять курил? Тебе нельзя.
	- Незачем делать вид, что тебя заботит мое здоровье, - не сдержался он, я кивнула.
	- Меня заботит свое. Я закрыла дверь на балкон и встала поближе к камину, наблюдая за огнем. Огонь завораживал и я на мгновение забыла о присутствии мужа. Он разлил коньяк в рюмки, залпом выпил свою, стиснул лицо ладонями и замер в позе исступленного отчаяния. Судя по предварительной подготовке, разговор грозит затянуться до утра. Я с неохотой отвела взгляд от огня и устроилась в кресле по-соседству, терпеливо ожидая, когда немая сцена подойдет к концу.
	- Где ты была? - подняв голову, спросил Виктор. Я пожала плечами.
	- У Жанны. Возвращалась пешком.
	- В такой час и в такой холод?
	- Я не пуглива, ты знаешь.
	- У тебя кто-то есть? - Теперь он нервничал так, что кусал губы и не замечал этого. - У тебя есть любовник? - повторил он резко.
	- Хочешь кого-нибудь нанять следить за мной? - усмехнулась я.
	- Что ж, деньги у тебя есть, отчего бы их и не потратить. Вдруг в этот раз тебе повезет больше и удасться что-нибудь раскопать. Какую-нибудь малость. Например, парень подошел ко мне на улице, спросить который час, или просто случайный прохожий оказался рядом, на худой конец и этой сойдет, правда?
	- Прекрати, - сказал он и повысил голос: - Прекрати. - После чего схватился за сердце, любимый жест, он довольно долго использовал эту уловку, удачно водя меня за нос.
	- Ты плохо себя чувствуешь, - сказала я, поднимаясь. - Поговорим завтра.
	- Нет, - поморщился он, поднял на меня глаза и смотрел не меньше минуты, к его взглядам я давно привыкла и теперь лишь утомленно вздохнула. - У тебя действительно никого нет? - пробормотал он. - Действительно? - Я отвернулась. - Тогда почему..? - начал он.
	- Что почему? - усмехнулась я.
	- Почему ты ведешь себя как... - Он точно споткнулся, закусил губу, затравленно глядя на меня.
	- Продолжай, - пожала я плечами, он молчал, я погладила ручку кресла, перевела взгляд на огонь, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. - Я слежу за домом, за твоей одеждой, за тем, чтобы ты вовремя принимал лекарство, я бываю с тобой на приемах, когда это необходимо, а ты раз в месяц посещаешь со мной театр. По-моему у нас образцовая семья. Разве нет? Он взмахнул рукой, бутылка полетела на пол, пнул ногой стеклянный столик, тот опрокинулся, а Виктор шагнул ко мне.
	- Знаешь, кто ты? Ты... Ты невероятно жестока, ты способна свести с ума. Чего ты добиваешься, хочешь поскорее стать вдовой? - Он вновь схватился за сердце, но это не произвело на меня особого впечатления. - Было бы честнее, скажи ты это прямо. Почему ты вышла за меня? Надеялась, что я скоро подохну и ты получишь мои деньги? Ты врала, притворялась и все из-за паршивых денег, а теперь доводишь меня скандалами, надеясь, что так я поскорее отправлюсь в могилу? - Он склонился ко мне, лицо его пылало, глаза налились кровью, его трясло как в ознобе, а я подумала, что человеку с больным сердцем стоило бы поберечь себя. Может и нет никакой сердечной болезни и все это очередной фокус? Он продолжал кричать и даже замахнулся. Я оторвала взгляд от своих рук и посмотрела ему в глаза. Он попятился и, захлебываясь словами, выдохнул:
	- Ничего ты не получишь, ничего. Я перепишу завещание. У тебя не будет ни копейки. Я поднялась с кресла и направилась к двери.
	- Я уезжаю к родителям, - сказала спокойно. - Пожалуйста, займись разводом, все нужные бумаги я подпишу.
	- Стой, - рявкнул он, сделал два торопливых шага и схватил меня за плечо.
	- Убирайся к дьяволу вместе со своими деньгами, - прошипела я. Виктор опять замахнулся, а я засмеялась. - Хочешь меня ударить? - спросила насмешливо, рука его бессильно опустилась.
	- Извини, - пробормотал он. - Все это... так больше жить невозможно.
	- Ты прав, - кивнула я. - Давай разведемся. Он весь как-то сник, на глазах появились слезы.
	- Я не могу без тебя, - сказал он жалобно. - Понимаешь? Ты хоть что-нибудь понимаешь? Ты любила меня? Или все дело в моих деньгах?
	- Было бы просто чудно, подавись ты ими однажды, - вздохнула я и попробовала уйти, но он вцепился в мою руку.
	- Что случилось? - перешел он на жалобное поскуливание. - Почему мы живем как чужие люди? Ведь мы любили друг друга.
	- Сомневаюсь, - усмехнулась я. - В том, что ты любил меня, разумеется. Мне как-то трудно представить, что с большой любви можно спать еще с кем-то.
	- Лили...
	- Замолчи. - Все-таки он смог вывести меня из равновесия, теперь и я кричала: - Тебе надо знать, что случилось? В самом деле, что? Сущая ерунда. Ты просто завел любовницу, которая собиралась родить тебе ребенка. Я правда тоже собиралась, но ведь детей много не бывает, когда у мужчины большие деньги. Так что ли?
	- Лия, я тебе клянусь, все это клевета...
	- Разумеется. Ребенок не твой, секретарша тоже не твоя, а под машину она кинулась, чтоб испортить тебе настроение? Ах нет, конечно для того, чтоб я, узнав об этом, лишилась ребенка и заодно способности когда-либо иметь его. Чертова баба, вот она кто, а ты невинная жертва обмана.
	- Я клянусь тебе...
	- Прекрати, - крикнула я.
	- Прошло три года, - сжимая мои пальцы, заговорил он. - Неужели ты никогда меня не простишь?
	- Не знаю, - честно ответила я и попыталась вырвать руку, но он крепко держал ее.
	- Лили, послушай, еще не все потеряно, есть отличные клиники, я узнавал... Почему ты отказываешься от помощи? Ведь за эти три года... Я так люблю тебя, я все для тебя сделаю. Поедем за границу, вот увидишь... - Он обнял меня, я попыталась отстраниться и зажмурилась, почувствовав, что на глаза наворачиваются слезы.
	- Мне никто не поможет, - прошептала я. - Никто. Я не хочу жить... не хочу... как ты мог... ты... я так любила тебя и ничего, ничего не осталось... Как ты мог? - Очередная истерика была не за горами, просто удивительно, во что вроде бы разумные люди способны превратить свою жизнь.
	- Лия, милая, послушай. - Он опустился передо мной на колени, это его излюбленная поза. - Я люблю тебя, я все для тебя сделаю, пожалуйста, Лия.
	- Нам надо развестись.
	- Нет, - испуганно вскрикнул он, вышло это почему-то комично.
	- Мы попытаемся... вот увидишь, все будет хорошо.
	- Мы уже пытались. Сотни раз. Ты обещал быть терпеливым и я старалась забыть, честно старалась, только ничего не получается, ничего... Все бессмысленно. А теперь еще и деньги, ты помешался на них, без конца меня упрекаешь. Мне не нужны твои деньги, я хочу вернуться к своим родителям.
	- Прости меня, прости, я сам не знаю, что говорю, я с ума схожу от страха, что потеряю тебя. Лиечка, ты же знаешь, мне недолго осталось... - В этом месте он как всегда зарыдал, за три года я видела этот номер раз пятьдесят. - Потерпи, а потом я избавлю тебя от своего присутствия и ты устроишь свою судьбу как захочешь, я не буду мешать, я только надеюсь, что оставшееся мне время... - Он не мог говорить, уткнулся в мой подол и громко всхлипнул. А у меня вновь возникло чувство, что меня водят за нос. Я вздохнула, рука невольно потянулась к его голове, я гладила его волосы и думала, что он в очередной раз меня облапошил. Наконец Виктор поднялся с колен и заключил меня в объятия.
	- Я хочу, чтобы ты в самом деле переписал завещание, - сказала я, когда он немного успокоился. - Твои обвинения действуют мне на нервы.
	- Ты с ума сошла? - нахмурился он. - Кому я должен оставить деньги, как не любимой жене? - Он деловито поставил столик на место, достал непочатую бутылку коньяка, две рюмки. Нет, непохоже, что его здоровью что-то угрожает.
	- Оставь все любимым братьям. Он скривился.
	- Ну уж нет... Хочешь кофе?
	- Тебе нельзя кофе, - устало напомнила я, вновь устраиваясь в кресле.
	- Ерунда, - отмахнулся он и прошел в кухню, откуда вернулся с подносом, на нем две чашки кофе, апельсиновый сок и печенье в вазочке, печенье мое любимое.
	- Пить кофе в час ночи, - покачала я головой.
	- Завтра отоспимся, у меня выходной, - сообщил он весело, затем лицо его приобрело серьезное выражение. - У тебя в самом деле никого нет? - Настойчивость вопроса меня беспокоила. Обычно ему хватало единичного ответа, но это было раньше, когда я не знала Сережу и при всем своем рвении Виктор не мог отыскать повода для ревности, неужели теперь что-то пронюхал?
	- Пожалуйста, не начинай все сначала, - попросила я.
	- Да-да, конечно... - Он выпил коньяк, запил его кофе и прошел к камину. Только тут я обратила внимание на конверт, который лежал на каминной полке. Виктор повертел его в руках и протянул мне с видом фокусника. - Тут фотография. Не хочешь взглянуть?
	- Нет, - покачала я головой.
	- Почему?
	- Я не интересуюсь фотографиями.
	- И все же, - с улыбкой змея-искусителя заявил муж. - Я бы хотел, чтоб ты взглянула на это. Я открыла конверт и вытряхнула фотографию себе на колени. Сердце мучительно сжалось. Так и есть. Я и Сергей. Мы сидим за столиком, кажется в теннисном клубе. Спокойно, все не так уж и скверно. Разумеется, если у этого мерзавца нет еще фотографий.
	- И что? - спросила я, поднимая глаза, муж застыл напротив в позе напряженного ожидания.
	- Кто этот молодой человек?
	- Понятия не имею, мы не знакомились. Должно быть он член клуба или чей-то приятель и мы оказались за одним столом.
	- Ты уверена? - с издевкой спросил муж.
	- Надо поклясться на библии?
	- У тебя руки дрожат. Слышишь, милая, у тебя дрожат руки. Так это твой любовник? Из-за него ты хочешь развестись со мной? Отвечай, ну? - Он встряхнул меня за плечи, но я сбросила его руки.
	- Убирайся к дьяволу, ты просто психопат. Тебе очень хочется застать меня с кем-нибудь в постели? Чертов извращенец. Я доставлю тебе это удовольствие.
	- Я все вытрясу из этого типа, - перешел муженек на зловещий шепот. - И если окажется, если окажется... Ты очень пожалеешь, я твоего щенка...
	- Замолчи, - вскакивая, заорала я. - Замолчи, что ты болтаешь? Ты спятил... Он сделал шаг ко мне, а я сама не помню как его толкнула. Он налетел на столик, не удержался на ногах и упал, ударившись головой об угол камина глухо простонал и, кажется, потерял сознание. Я бросилась к нему и испуганно вскрикнула, заметив кровь на мраморе камина.
	- Виктор, - позвала я, опустившись перед ним на колени. - Виктор, ради Бога... Он схватил меня за руку, а я опять вскрикнула, на этот раз от боли.
	- Если ты с ним спишь, я его убью, - заявил он, а я попятилась.
	- Ты сумасшедший, ты... ненавижу тебя... - Я бросилась вон из комнаты, с трудом соображая, что делаю, споткнулась на лестнице и едва не упала, схватила шубу и выбежала на улицу, и только оказавшись за воротами, понемногу пришла в себя и направилась к перекрестку. Бродить ночью да еще в такой холод по улицам - чистое безумие, я с тоской посмотрела на окна своего дома, возвращаться мгновенно расхотелось. На камине была кровь, что, если Виктор... Чепуха, судя по всему этот мерзавец прекрасно себя чувствовал. Я поежилась, поплотнее запахнула шубу и направилась в сторону реки. Немного постояла на мосту, опершись на перила. Ни машин, ни прохожих. Я подумала позвонить Сереже, но тут же отбросила эту мысль, еще одного выяснения отношений я не переживу. Было ветрено, стоять на мосту вскоре сделалось невозможным и я, смирившись, побрела к дому. Чем ближе я к нему подходила, тем медленнее передвигала ноги. Что, если уехать к родителям? Первый автобус в 6.20, до этого времени можно посидеть на
	
	вокзале, там тепло... Завтра к вечеру явится Виктор и все вернется на круги своя, а до этого момента мне предстоят ненужные объяснения с мамой, укоризненные взгляды отчима... Я вздохнула и решительно зашагала к калитке. Дверь в дом оказалась не запертой, это меня удивило, впрочем, возможно я сама забыла ее закрыть, а Виктор не удосужился проверить. Я вошла в холл, сняла шубу, все время прислушиваясь. В доме стояла тишина, ни шагов, ни шороха, вообще ни звука. С большой неохотой я поднялась на второй этаж, свет горел только в гостиной, дверь слегка приоткрыта. Заглянув в гостиную, мужа я там не обнаружила и прошла к себе. Разделась, набросила халат, все еще прислушиваясь. За стеной, в спальной мужа, тишина. Я вышла в коридор и громко позвала:
	- Виктор. Он не ответил. Я направилась в ванную, но в последний момент передумала и спустилась в гараж. Машина Виктора стояла там. Что за чертовщина происходит? Если он в доме, почему не отвечает? Поднимаясь по лестнице, я позвала еще раз:
	- Виктор... - И вновь не услышала ответ. Боже, как мне надоели его фокусы. Я опять заглянула в гостиную, она, вне всякого сомнения, была пуста. Чертыхаясь, я пошла к себе, чувствуя странное беспокойство, и вдруг подумала, что я, скорее всего, одна в этом огромном доме, охранника Виктор отпустил и сам куда-то испарился, а входная дверь была открыта... Не помню, чтобы муж любил совершать пешие прогулки, особенно в такую ночь. Если машина в гараже, значит он в доме. Я постучала к нему в спальную, не дождавшись ответа, вошла, включила свет. Комната пуста, непохоже, чтобы он сегодня вообще сюда заглядывал. Беспокойство нарастало.
	- Виктор, ты дома? - крикнула я. - Пожалуйста, ответь мне. В кухне что-то со звоном упало, я бросилась туда, торопливо включила свет, ваза, до сей поры стоявшая на холодильнике, теперь валялась на полу, разлетевшись вдребезги. Я хотела убрать осколки, но неизвестно чего испугавшись, выскочила из кухни, забыв выключить свет, и вбежала в свою спальную. С трудом отдышалась и подумала, что самое время выпить валерьянки. Вот тогда я и увидела свое платье. Я была убеждена, что убирала его в шкаф, но оно лежало на постели, небрежно брошенное поверх одеяла.
	- Это нервы, - жалобно сказала я и тут совершенно отчетливо вспомнила: вот я вешаю его на плечики, вот убираю в шкаф... Каким образом оно могло оказаться на постели? Я затравленно огляделась и посоветовала взять себя в руки. Я помню, что убирала платье в шкаф, теперь оно лежит на кровати, значит оставил его здесь Виктор, одному дьяволу ведомо, зачем ему это понадобилось. Я разозлилась и страх мгновенно отступил. Взяла платье, с намерением убрать его в шкаф, и растерянно уставилась на рукав платья: он был забрызган кровью. Я испуганно осмотрела платье: на подоле несколько пятен и еще на плече. Не может быть, откуда? Я скомкала платье, зачем-то прижала его к груди, а потом бросилась в гостиную. Она по-прежнему была пуста, я с облегчением вздохнула, прошла к камину. Огонь потух, из углей торчал клочок бумаги, я потянула за него и обнаружила обгоревшую фотографию, ту самую, что мне показывал Виктор. Крови на мраморе и возле камина не было. Виктор навел в гостиной образцовый порядок, чего за ним никогда не водилось. Тщательно вытер стол, ни рюмок, ни чашек, ни бутылки, даже замыл ковер в том месте, где он разлил коньяк. Не знаю, почему меня это так напугало. Я перевела взгляд на платье, которое все еще держала в руках. Откуда на нем взялась кровь? Может я порезала руки и не заметила этого? Чепуха. На всякий случай я осмотрела свои руки, разумеется никаких кровавых ран. Значит я испачкалась, когда подошла к Виктору? Тоже глупость. Да, я видела кровь на камине, должно быть он ударился довольно сильно, да вот только испачкаться я никак не могла, а чтобы так извозить платье нескольких капель крови явно недостаточно. Беспокойство все нарастало, по неведомой причине мне хотелось бежать из гостиной, сломя голову. Тут я обратила внимание на штору, закрывающую дверь на балкон, она слабо колыхалась, точно дверь закрыта неплотно. Я подошла и увидела, что дверь в самом деле не заперта, потянулась к ручке, с намерением запереть ее, но вдруг, повинуясь безотчетному порыву, распахнула дверь настежь. Балкон был ярко освещен горевшим здесь фонарем, разумеется я никого не обнаружила. Почему я решила подойти к перилам? Мне совершенно нечего делать на балконе, к тому же было очень холодно и все же я подошла, а потом посмотрела вниз. На мраморных плитах между цветочными горшками лежал Виктор, нелепо подвернув ноги. Лоб его был залит кровью, глаза смотрели не мигая, рот открыт и отсюда мне казалось, что муж улыбается. Я попятилась, хотела закричать, но крика не получилось, лишь слабое шипение. Я налетела на дверь, беспомощно огляделась, а потом бросилась вниз. Руки Виктора были безжизненными и холодными, как лед.
	- Виктор, - позвала я, понимая всю бессмысленность этого. Он был мертв. Он зачем-то вышел на балкон, возможно курил, подскользнулся и упал... И тут я вспомнила о своем платье. Господи, оно же все в крови... Если его кто-нибудь увидит... Что же получается, мы поссорились с мужем, я его толкнула и он... Я действительно его толкнула, только упал он вовсе не с балкона, он ударился затылком о камин и когда я уходила умирать не собирался. Боже мой, боже мой... Я вскочила и побежала в дом, схватила шубу, поднялась в гостиную, платье валялось рядом с креслом, руки у меня так дрожали, что потребовалось несколько минут на то, чтобы свернуть его и затолкать в пакет. Не помню как я оказалась на улице, бросилась к калитке, но в последний момент передумала и повернула к гаражу, позади дома была еще калитка, выходящая в переулок. Фонарь там не горел, чему я в настоящий момент порадовалась. Я торопливо зашагала в сторону реки и тут увидела милицейскую машину, она как раз сворачивала в переулок. Не помня себя, я шарахнулась в сторону, надеясь укрыться в тени соседнего дома, споткнулась и повалилась в кусты, вскрикнув от боли. Машина остановилась в нескольких метрах от меня, из кабины никто не появлялся, сине-красные блики придавали стене напротив какой-то фантастический вид, а я лежала зажмурившись, боясь, что потеряю сознание. "Что им здесь надо?" - с отчаянием подумала я и тут вспомнила о платье. Если меня заметят, как я объясню, что делаю в кустах с окровавленным платьем в пакете, в то время когда мой муж лежит под балконом собственного дома с пробитой головой? Стараясь не шуметь, я на четвереньках пятилась к стене, моля Бога, чтобы меня не увидели и вскоре достигла каменной ограды. Рядом с ней стояли два мусорных контейнера, не раздумывая, я забросила пакет в один из них и согнувшись побежала вдоль стены, через минуту оказавшись во дворе какого-то дома. В окне возле двери первого подъезда горел свет, я испуганно попятилась. Не помня себя от страха, бросилась через двор и вскоре стояла на проспекте, здесь горели фонари, но было также безлюдно. Я укрылась под козырьком какого-то здания, прячась за колонной от ветра, вспомнила о сотовом в кармане шубы и торопливо набрала номер Сергея.
	- Да, - ответил он сонно после четвертого гудка.
	- Сережа, ради Бога, - закричала я испуганно, а потом заговорила тише, изо всех сил пытаясь успокоиться.
	- Лили? - Теперь голос звучал настороженно. - Что случилось?
	- Виктор погиб. Упал с балкона. Я не знаю, что делать?
	- Упал с балкона? - В вопросе недоумение. - Как упал? То есть, где ты? Ты вызвала милицию?
	- Сережа, что-то происходит, - чувствуя, как меня захлестывает паника, шептала я. - Прости, что я звоню, мне не к кому больше обратиться...
	- Ты с ума сошла, что ты говоришь, какие извинения? Скажи где ты, я сейчас же приеду. Ты дома? Вызови мимлицию, нет, я сам вызову.
	- Сергей, - крикнула я, - не надо милиции, то есть... Пожалуйста, приезжай, я на проспекте, буду ждать возле старой аптеки. Я закончила разговор, кое-как смогла отдышаться и направилась к аптеке. Я шла, прикидывая, сколько Сергею потребуется времени, чтобы приехать. Если он поспешит, хватит и пятнадцати минут. Когда я подошла к аптеке "мерседес" Сергея уже был там, дверь распахнулась и он вышел мне навстречу. Пальто расстегнуто, под ним костюм, рубашка и галстук, впрочем, в тот момент мне было не до этого.
	- Лили, - он схватил меня за плечи и прижал к груди, затем отстранился и заглянул в глаза. - Что случилось? - Этот вопрос показался невероятно глупым.
	- Я ведь сказала...
	- Извини, - испуганно прошептал он. - Я хотел спросить... Пожалуйста, объясни, что происходит?
	- Не знаю, - честно ответила я и заревела. Он стал меня целовать, пятясь к машине, затем устроил на переднем сидении и сам устроился рядом.
	- Успокойся, - попросил он, - и расскажи мне, что случилось. Я вытерла глаза платком, вздохнула и попыталась взять себя в руки. Время шло, мне надо было принять решение, а между тем, пребывая в состоянии панического ужаса, я сейчас не способна соображать. От этой мысли мне сделалось нехорошо. Виктор все еще лежит под нашим балконом и если я... В конце концов я смогла вымолвить несколько слов:
	- Когда я вернулась, он был дома...
	- Муж? - Нелепость вопроса вновь разозлила меня.
	- Разумеется. Он узнал о тебе. Показал фотографию. Мы в теннисном клубе. Я сказала, что мы случайно оказались за одним столом. Он не поверил. Хотел ударить меня, я толкнула его и он упал, ударился головой об угол камина. Я испугалась и убежала.
	- Он сильно ударился?
	- Нет, не думаю. Правда, когда я подошла к нему, увидела кровь.
	- Ты подошла к нему?
	- Да. Я испугалась, когда он упал.
	- Ты сказала, что убежала.
	- Это потом. Сначала я подошла к нему.
	- Он был жив? - помедлив, спросил Сергей.
	- Конечно. Мы разговаривали... Потом я ушла из дома, не могла больше там находиться. А когда вернулась... - Я сглотнула, дернулась и сжала пальцы Сергея.
	- Что?
	- Я нашла его под балконом.
	- Значит, он упал с балкона? - спросил тот с облегчением.
	- Не знаю, то есть конечно, он упал с балкона... только...
	- Лили, пожалуйста, что значит "только"?
	- Мое платье. Оно все в крови. Этого не могло быть, этого не могло быть, - в ужасе повторила я.
	- Успокойся, какое платье?
	- То самое платье, в котором я была сегодня, - пробормотала я, Сергей оглядел меня и кивнул: шуба была распахнута и он, конечно, заметил, что я в халате.
	- И это платье в крови? - Вопрос вызвал у меня настоящее бешенство. "Он не понимает, он ничего не понимает", - в отчаянии думала я. Если честно, я сама мало что понимала, но одно было ясно: происходит что-то чудовищное. - Прости, что задаю эти вопросы, - торопливо сказал Сергей, коснулся ладонью моей щеки, а потом порывисто обнял меня. Он весь дрожал и глаза испуганные, мне стало стыдно, что я могла злиться на него, Сергей единственный близкий мне человек, единственный, кто готов помочь, я должна собраться с силами и все рассказать, и как можно скорее, время идет и оно работает против меня.
	- Сережа, я его толкнула и он ударился об угол камина. Я видела кровь, но мой муж был жив и я не могла испачкать платье, потому что крови было совсем немного.
	- Дорогая, успокойся, я не понимаю, причем здесь платье...
	- Когда я вернулась, в доме было тихо и сначала я решила, что Виктор уехал, поднялась к себе, переоделась. Я точно помню, что убрала платье в шкаф. Потом я спустилась в гараж, увидела, что машина мужа на месте и удивилась. Я звала его, но он не ответил. Я вернулась к себе, платье валялось на кровати, выпачканное кровью. Я перепугалась и бросилась искать Виктора, он лежал под балконом... Сережа, я ничего не понимаю...
	- Успокойся, прошу тебя. Это платье, где оно?
	- Я выбросила его.
	- Выбросила?
	- Да, я испугалась, там в переулке была милицейская машина. Сережа, они решат, что это я его убила.
	- Господи, Лили, что за глупость? Ты убила своего мужа? Он ведь упал с балкона. Ведь ты сказала, что он лежит внизу.
	- Да, но мое платье... Как это могло произойти?
	- Послушай меня. Когда ты нашла мужа? Сколько времени прошло с тех пор?
	- Не знаю, минут двадцать наверное. Что делать, Сережа?
	- Вернуться в дом. Вызвать милицию.
	- Но...
	- Успокойся, дорогая. Ты вызовешь милицию и расскажешь им как все было. Вы поссорились и ты ушла из дома. Куда ты отправилась?
	- Я... просто гуляла.
	- Где?
	- Шла по улице, потом постояла на мосту.
	- Стояла на мосту? - вроде бы не поверил Сергей, сердце мое мучительно сжалось.
	- Да, - тихо ответила я.
	- Но почему ты не позвонила мне?
	- Я не хотела тебя впутывать...
	- Что?
	- Сережа, я не убивала его, - крикнула я в отчаянии.
	- О, Господи, дорогая, конечно нет. Мне это даже в голову не пришло. - Он улыбнулся, поспешно отвел взгляд, а я поняла, в какой ловушке оказалась: если Сергей сомневается в моих словах, что говорить о милиции. Мне сделалось нехорошо, я толкнула дверь и выскочила на улицу, он бросился за мной. - Куда ты? - крикнул испуганно. Я махнула рукой, но уйти далеко не смогла: привалившись к стене дома, изо всех сил старалась удержаться на ногах.
	- Пожалуйста, подожди в машине, - жалобно попросила я, но Сергей бросился за мной.
	- Тебе необходим врач, ты так бледна, - сказал он. Ненужные слова, ненужное сочувствие, а время идет.
	- Сергей, - крикнула я. - Я не могла испачкать платье кровью. Ты понимаешь?
	- Конечно.
	- Нет, ты не понимаешь. Кто-то нарочно подставляет меня. Кто-то убрал посуду, вычистил ковер и испачкал мое платье, все для того, чтобы в милиции решили...
	- Подожди, ведь ты переоделась уже после возвращения, так?
	- Да.
	- Выходит, платье могли испачкать лишь в тот момент, когда ты находилась в гараже?
	- Конечно.
	- Значит, кто-то в это время был в доме?
	- Когда я вернулась, дверь нашла открытой.
	- Убийца был в доме и теперь подставляет тебя?
	- Вот именно.
	- Мы разберемся с этим, дорогая. В любом случае надо звонить в милицию, будет гораздо хуже, если о трупе им сообщит кто-то другой. Куда ты выбросила платье?
	- В мусорный контейнер, в переулке.
	- Поехали туда, платье надо уничтожить. Если его найдут, это создаст лишние сложности.
	
	Милицейская машина исчезла, переулок был пуст.
	- Здесь есть калитка? - косясь на стену, окружающую мой дом, спросил Сергей.
	- Конечно. Ты же...
	- Да-да, я просто забыл. Где контейнеры?
	- Вот там дальше, возле домов. Мы проехали еще немного и остановились возле контейнеров. Сергей вышел и долго шарил в темноте. Я сидела, закрыв глаза, боясь потерять сознание. Пакет с платьем должен валяться сверху, находись он там и сейчас Сергей сразу бы его обнаружил. Наконец Сережа вернулся, лицо его выражало недоумение.
	- Пакета нет. Ты уверена, что выбросила его именно здесь?
	- Конечно. Я сама посмотрю. К контейнерам мы отправились вместе и несколько минут я исправно копалась в мусоре, пытаясь отыскать пакет. Сергей, стоя рядом, освещая контейнер фонариком, прихваченным из машины.
	- Его здесь нет, - устало сказала я. - Теперь ты понял? Кто-то хочет... - Он перебил меня, не дав договорить:
	- Где ты покупала платье?
	- В салоне Эльзы Штоц.
	- О, черт... если... вот что. Идем в дом. Я должен взглянуть.
	- Нет. Не стоит тебе влезать во все это. Я справлюсь. Уезжай.
	- Ты с ума сошла. Я тебя не оставлю. Никогда и ни за что. Нам потребуется адвокат, слава Богу, у меня есть один на примете. Сейчас я хочу взглянуть на труп.
	- Зачем?
	- Если он упал с балкона...
	- Сергей, я его не убивала.
	- Разумеется, дорогая. Я просто хочу взглянуть до приезда милиции. Мы можем пройти через эту калитку?
	- Да, конечно. Оставив машину в конце переулка, мы вошли через калитку в сад и приблизились к дому. В гостиной и моей спальной горел свет.
	- Балкон выходит в сад? - спросил Сергей.
	- Да, вот здесь налево. Через мгновение мы оказались на площадке под балконом, выложенной мрамором. Она была пуста. В первое мгновение я поняла только это. Свет фонаря
	
	по-прежнему освещал балкон, площадку, вазоны, мокрую плитку. Мокрую... Тут я услышала характерный звук, повернула голову и заметила шланг, небрежно брошенный возле вазона. В этом году поливальную установку ни разу не включали, что неудивительно: погода на весеннюю походила мало, садовник все еще в отпуске.
	- Что это? - спросил Сергей, прислушиваясь.
	- Кто-то включил воду, - пролепетала я.
	- Воду? Зачем? И где труп? Ты ведь говорила, что видела его здесь?
	- Я боюсь, - вцепившись в рукав его пальто, зашептала я. - Я ничего не понимаю.
	- Ты здесь его видела?
	- Конечно.
	- Тогда куда он делся?
	- Не знаю. Кто-то убрал его отсюда и включил воду.
	- Какого черта включать воду? - взорвался он.
	- У Виктора голова была в крови... Сергей тревожно огляделся.
	- Вот что, детка, идем в дом. Я хочу все как следует осмотреть. Он старался держаться спокойно, но я видела, как дрожат его руки. Мы поднялись на второй этаж и вошли в гостиную. Сергей прошел к балкону, дверь была чуть приоткрыта.
	- Он лежал внизу?
	- Да, вон там. Сергей, я...
	- Подожди, девочка. Ты подходила к нему?
	- Конечно.
	- И он был мертв?
	- У него были такие холодные руки и взгляд...
	- Холодные руки - это чепуха, а взгляд.... Лили, а что, если твой чокнутый муж просто решил тебя напугать?
	- Ты думаешь? - опешила я.
	- Вот-вот, почему бы нет? Ты бросилась в гараж, он испачкал твое платье, а потом улегся внизу. Когда ты убежала, встал и включил воду, чтобы смыть кровь. Кровь вряд ли настоящая, милиция бы в этом быстро разобралась.
	- Но зачем ему это?
	- Понятия не имею. Вы поссорились. Ты сказала, что толкнула его?
	- Да, он упал...
	- Ты убежала, а в голову этому сукиному сыну пришла мысль хорошенько тебя напугать.
	- Нет, Сергей, нет. Он был мертв. Я видела.
	- Девочка моя, успокойся, ты испугана, ты вся дрожишь... Подумай сама, если это не дурацкий розыгрыш, куда делся труп?
	- А если...
	- Если кто-то подставляет тебя, то убирать труп очень глупо. Сиди здесь, я пройдусь по дому и все как следует осмотрю. Сергей вышел, но через десять минут вернулся, лицо его было встревоженным.
	- Там милиция.
	- Где? - испугалась я.
	- Возле ворот. Подъехали на двух машинах. В этот моент раздался звонок и мы оба вздрогнули.
	- Что же делать? - пролепетала я.
	- Открывать. Они видели свет, если мы не откроем, это покажется подозрительным. О трупе ни слова.
	- Но...
	- Ни слова, ты поняла? Иди, не заставляй их ждать.
	- А ты?
	- Я спрячусь. Если будут спрашивать, скажи, что ты вернулась пятнадцать минут назад. Это, кстати, правда. Иди, Лили, и ради Бога, держи себя в руках.
	
	- В чем дело? - нажав кнопку переговорного устройства, спросила я.
	- Нам позвонили, сказали, что слышали выстрелы. У вас все в порядке?
	- Да, - растерянно ответила я, лихорадочно соображая: какие еще выстрелы? Я накинула шубу и вышла на крыльцо. - Заходите,
	- крикнула милиционерам и махнула рукой. Один из мужчин остался возле машины, а трое направились ко мне.
	- Что за выстрелы? - спросила я, когда они приблизились.
	- Позвонили в отделение. Вы ничего не слышали?
	- Я вернулась минут пятнадцать назад.
	- В доме еще кто-нибудь есть?
	- Нет. Муж отсутствует. Хотите зайти?
	- Если у вас все в порядке... А кто живет рядом?
	- Извините, никого из соседей я не знаю. А эти выстрелы... Не мог кто-нибудь пошутить?
	- Дураков сколько угодно. И все же будьте поосторожнее. Одна в таком доме, не боитесь?
	- Я привыкла. К тому же муж должен снйчас появиться. Через минуту они сели в машину и вскоре покинули переулок. Я вернулась в дом и позвала:
	- Сережа. Он вышел из кухни.
	- Кто-то позвонил и сказал, что слышал выстрелы. - Сергей нахмурился, его тревога мгновенно передалась мне. - Ты думаешь...
	- Вот что, давай как следует осмотрим дом. Ты заперла входную дверь?
	- Конечно.
	- Я проверю на всякий случай. Входная дверь была заперта, это как будто немного успокоило Сергея. Он оглядел холл и вдруг спросил:
	- Твоему мужу угрожали?
	- Нет... Я не знаю, вряд ли.
	- У него ведь была охрана?
	- Да, разумеется.
	- Постоянная или только когда он выезжал?
	- Один охранник живет в доме.
	- А где он сейчас?
	- Виктор отпустил его.
	- Такое случается часто?
	- Не знаю. Я не обращаю внимания на охрану. Сережа, почему ты задаешь эти вопросы?
	- Все это очень странно. Тебе не кажется? Твой муж специально отпустил парня, затем прикинулся мертвым.
	- Сергей, думай что хочешь, но он не прикидывался. Виктор мертв.
	- Тогда где он?
	- Я не знаю.
	- Твой муж спятил и зачем-то устроил дурацкий розыгрыш. Ты сказала, он узнал о нас?
	- Да, он показывал мне фотографию.
	- Где она?
	- Он ее сжег. Я нашла клочок в камине.
	- И где этот самый клочок? - спросил Сергей, а я вновь перепугалась:
	- Не знаю. По-моему, я сунула его в пакет вместе с платьем.
	- А пакет исчез. Любопытно, где он появится, - пробормотал Сергей.
	- Что? - не поняла я.
	- Ничего, дорогая, просто размышляю вслух.
	- Может быть мне следовало все рассказать милиционерам? Ведь кто-то слышал выстрелы.
	- Разве кто-нибудь стрелял? Я имею ввиду... - Я в ужасе закрыла лицо руками, Сергей торопливо обнял меня. - Успокойся, пока я не увижу труп, я буду считать все это глупой шуткой. Если твой муж упал с балкона, он до сих пор должен был лежать под ним.
	- А если он не сам упал, если его кто-то толкнул, а потом решил все свалить на меня?
	- Тогда он тем более должен лежать там. А его нет. Если труп был, какой смысл его прятать?
	- Я не знаю, - всхлипнула я. - Не знаю. Боюсь, только, что смысл все-таки есть.
	- Только при условии, что это проделки твоего мужа. Ты видишь труп, потом он исчезает, его все ищут, у тебя полно неприятностей, затем он появляется, а все довольны и счастливы.
	- Не думаю, что Виктор способен на такое.
	- Он мог здорово разозлиться и решил проучить тебя.
	- Что же делать? - немного успокоившись, спросила я.
	- Ничего, - улыбнулся Сергей. - Забыть о трупе и жить как ни в чем не бывало. Когда твоему мужу надоест валять дурака, он объявится. Поехали ко мне, тебе не следует оставаться одной в таком состоянии.
	- Я никуда не поеду, - чересчур поспешно сказала я, Сергей нахмурился и посмотрел укоризненно. - Я... вдруг он вернется,
	- отводя взгляд, добавила я, ни секунды не веря в то, что такое могло бы произойти в действительности, Виктор мертв и сколько бы Сережа не говорил... А если все-таки прав Сергей и это всего лишь глупая шутка? Но как же так, ведь я видела... - Я думаю, мне следует остаться здесь, - собрав всю свою твердость, сказала я.
	- Хорошо, - кивнул он, - тогда я останусь с тобой.
	- Нет. Уезжай. Если вдруг... я не хочу, чтобы кто-то застал тебя здесь.
	- И ты не боишься остаться одна? - Он обнял меня и осторожно поцеловал.
	- Это ведь мой дом...
	- Когда вернется охранник?
	- Не знаю. Не беспокойся обо мне.
	- Если вдруг... мало ли что... сразу звони мне. Идет?
	- Конечно. Кому еще я могла бы позвонить? - Это было сущей правдой.
	- Я выйду через калитку, - кивнул он. Я проводила его и вернулась в дом. Прошла по всем комнатам, заглянула в ванные и даже зачем-то в шкафы в гардеробной. В доме стояла странная тишина, лишь в кухне едва слышно работал холодильник. Я включила радио, но тут же выключила, почему-то стало еще страшнее. Мне и раньше приходилось оставаться одной, я закрывалась в своей комнате и не испытывала никакого беспокойства. Но сегодня...
	- Виктор жив, - пробормотала я и усмехнулась. Дом таил угрозу, я чувствовала это и пожалела, что не уехала с Сергеем. Торопливо поднялась к себе, закрыла дверь и легла на кровать поверх покрывала, подтянула колени к подбородку, обняла себя за плечи и попробовала успокоиться.
	- Виктор жив, - повторяла я вновь и вновь. - Все это глупая шутка. Он здорово разозлился. Он в самом деле способен на многое в своем стремлении побольнее ударить. Возможно, я бы поверила в это, если б не его лицо, когда он лежал там, на плитах. У живого человека не может быть такого лица. Я тихо плакала, натянула покрывало на плечи и наконец задремала. Меня разбудили шаги. Кто-то подошел к двери и подергал ручку.
	- Кто здесь? - вскочила я и позвала тише: - Виктор. Мне никто не ответил, вновь тишина, только стук собственного сердца.
	- Мне показалось, - прошептала я и замерла, прислушиваясь. Почудилось или кто-то осторожно сделал шаг, второй... нет, в доме тишина. Я вцепилась в покрывало, чувствуя, что могу потерять сознание от охватившего меня ужаса. Я заставила себя дышать ровнее. Вдох, выдох, сосчитала до тысячи, способность соображать постепенно вернулась.
	- Там никого нет, - сказала я громко. - Мне просто показалось. Я поднялась и осторожно сделала несколько шагов. Повернула ручку, резко толкнула дверь. В коридоре горела только одна лампочка, он тонул в полумраке, но был пуст. Спрятаться здесь просто негде. Я направилась к гостиной. Там все еще горел свет. Заглянула, вздохнула с облегчением и приблизилась к телефону. И тут вновь раздались шаги. Я слышала их совершенно отчетливо, кто-то шел по коридору в направлении лестницы. В каком-то отчаянии я схватила кочергу, сжала ее до ломоты в пальцах и крикнула:
	- Кто здесь? - Шаги стихли, а я приблизилась к двери. - Виктор, если это ты, прекрати немедленно. Слышишь? Ответь мне. Я толкнула ногой стеклянную дверь, с трудом сделала несколько шагов. Неужели у меня галлюцинации? Нет. Кто-то спускался по лестнице. Я бросилась туда, на мгновение забыв обо всех страхах, мне только хотелось увидеть... Лестница была пуста. И тут шаги раздались вновь, скрипнула дверь, ведущая в гараж. Я стала медленно спускаться по лестнице. Так и есть, дверь осталась приоткрытой, со своего места я видела часть гаража, "БМВ" мужа с поднятой крышкой багажника... Почему багажник открыт? Разве он... Открытый багажник гипнотизировал. Я сделала несколько шагов, на мгновение замерла перед дверью, затем вошла. Машина стояла в паре метров от меня, я преодолела это расстояние, не отводя взгляда от багажника. Там что-то лежало, что-то, завернутое в покрывало. Я протянула руку, уже зная, что увижу, рывком дернула за край. Передо мной было лицо мужа. Взгляд невидящих глаз, устремленных куда-то вверх, жуткий оскал, лицо залито кровью, зубы на красном фоне казались ослепительно белыми. Я попятилась, что-то шепча, выронила кочергу, споткнулась и бросилась из гаража. Я плохо понимала, что делаю, мне хотелось кричать и я закричала, схватилась за перила лестницы, чтобы удержать равновесие, и тут почувствовала чьи-то руки на своих плечах, я замерла в ужасе и вдруг услышала:
	- Лили, это я... Передо мной стоял Сергей. Я начала медленно оседать на ступеньки, но он подхватил меня за локти, встряхнул.
	- Что случилось? - спросил испуганно. - Ты... ты... у тебя безумное лицо. Я с трудом сглотнула и задала свой вопрос:
	- Как ты здесь оказался?
	- Услышал крик. Ты так кричала.
	- Услышал крик? - не поняла я.
	- Да. Я бродил возле дома. Не мог же я в самом деле уехать.
	- Так это ты? Это твои шаги я слышала? Чепуха. Кто-то ходил по дому. Как ты вошел?
	- Входная дверь была открыта.
	- Что?
	- Входная дверь была открыта, - повторил он. - Я ходил под окнами и вдруг услышал твой крик.
	- О, Господи, - пробормотала я. - Я нашла труп мужа. Он в багажнике его машины.
	- Ты... - начал Сергей, замолчал и направился в гараж. Вернулся очень быстро, лицо его было бледным до синевы, взгляд затравленно метался.
	- Ты видел? - тихо спросила я.
	- Разумеется. Значит, его действительно убили. О том, что он просто упал с балкона, мечтать не приходится. - Он кусал губы, старательно избегая моего взгляда, потом спросил: - Лили, ты мне все рассказала?
	- Я его не убивала, - в отчаянии прошептала я.
	- Успокойся, конечно нет. И у тебя просто не хватит сил затащить его в багажник. Ты слышала шаги? - Он тревожно огляделся.
	- Да, я проснулась оттого, что кто-то ходил по дому. Я пошла проверить...
	- Ты пошла проверить? - вроде бы усомнился он.
	- Да, я подумала, может это действительно Виктор? Как глупо, глупо, - в отчаянии я била кулаком по колену. - Мне надо было сразу вызвать милицию, в тот самый момент, когда я увидела его там, под балконом. Теперь мне никто не поверит.
	- Успокойся, я люблю тебя, слышишь? Я все сделаю. Иди наверх в свою комнату. Где ключи от машины?
	- Он всегда оставлял их на сидении.
	- Отлично. Ты сможешь некоторое время побыть одна?
	- Что ты собираешься делать?
	- Вывезу труп за город. Попробую его спрятать. Если не выйдет, значит брошу машину где-нибудь в лесу.
	- Ты с ума сошел, - пролепетала я. - А если тебя кто-нибудь остановит?
	- Тебе не надо ни о чем беспокоиться. Иди к себе. Ты сможешь подняться?
	- Сережа, - я покачала головой, чувствуя, как отчаяние сжимает сердце в предчувствие беды. - Ты не должен этого делать.
	- Я люблю тебя, - торопливо заговорил он. - Ты права, кто-то подставляет тебя. Я...
	- Замолчи, послушай. Мы все делаем неправильно. Я должна была вызвать милицию, вместо этого я испугалась и сбежала. Убийце это лишь на руку. Он спрятал труп, теперь если ты... Господи, нам никто не поверит, как ты не понимаешь?
	- Успокойся, посмотри на меня, я все сделаю.
	- Нет, Сережа, нет, - крикнула я. - Дай мне подумать. Не подходи к машине. Я уверена, как только ты покинешь дом тебя остановит милиция. - Лицо его сделалось совершенно белым от ужаса, он облизнул губы и вцепился в перила, как я совсем недавно. - Да, именно этого от нас ждут. И тогда капкан захлопнется.
	- Что же делать? - растерянно спросил он.
	- Успокоиться. Мне надо прийти в себя. Я найду решение. Уходи, Сергей. Прошу тебя, ты моя единственная надежда. Что бы ни случилось, помни, мы с тобой едва знакомы. Только ты сможешь вытащить меня...
	- Ты хочешь, чтобы я...
	- Я хочу, чтобы ты помог мне, для этого ты должен быть на свободе. Что толку, если нас арестуют обоих? Ты что-то говорил об адвокате. Свяжись с ним. Ты все понял, Сережа? - Он молча кивнул, протягивая ко мне руки, но я отшатнулась. - Уходи, ради Бога, уходи быстрее. Я торопливо поцеловала его на прощание и он, наконец, ушел. Дверь в гараж была все еще распахнута настежь, стараясь не смотреть в ту сторону, я прошла в кухню и направилась к телефону. И тут погас свет. Мир вокруг меня погрузился во тьму, я замерла, прислушиваясь и стараясь сообразить, что происходит. Рядом кто-то был. Я чувствовала дыхание за своей спиной, прерывистое дыхание, точно человек очень волновался или только что бегом поднялся по лестнице.
	- Кто здесь? - спросила я испуганно, стало очень тихо и хоть чужого дыхания я больше не слышала, но все равно чувствовала, там за спиной кто-то есть. Я словно окаменела, каждое мгновение ожидая удара, не в силах сдвинуться с места. Надо было броситься к окну или к телефону, хотя какой от них толк? Время шло медленно, я тяжело вздохнула и заставила себя сделать шаг, пот стекал по моим ребрам, губы пересохли и дышать было трудно, легкий шорох и человек приблизился, а я почувствовала нечто вроде облегчения. Наконец-то все кончится. Руки на моих плечах, в тот же миг я услышала голос, странный голос, тихий и какой-то ненастоящий, а еще он звучал очень нежно и это было самое жуткое, у убийцы просто не могло быть такого голоса, а то, что человек за моей спиной убийца - было мне абсолютно ясно.
	- Не надо никуда звонить, - касаясь губами моего уха, шепнул он. - Ты поднимешься в спальную и подождешь до утра. Только и всего. Ну, давай, иди. Он легонько подтолкнул меня к двери, я сделала несколько шагов и неожиданно для самой себя закричала, ужас рвался наружу безумным криком, а я побежала к входной двери и не помню как оказалась на улице. Я была уверена, убийца бросился за мной, он здесь, сзади, но если мне повезет и кто-то услышит мои крики... Не успела я выскочить из калитки, как едва не угодила под колеса машины. Скрипнули тормоза, хлопнула дверь и мужской голос произнес:
	- Да вы с ума сошли. - А я сообразила, что полулежу на капоте машины, а какая-то женщина смотрит на меня из кабины круглыми от страха глазами.
	- Помогите мне, - прошептала я. - Ради Бога, помогите мне... Дверь вновь хлопнула и я увидела женщину рядом с собой.
	- Вы ведь наша соседка? - спросила она. - Володя, это наша соседка, - обратилась она к своему спутнику. - Вы ведь живете в этом доме? - Она коснулась моего плеча рукой, я вздрогнула и кивнула.
	- Да... пожалуйста, помогите. Я одна в доме и... там кто-то есть. У вас с собой телефон? Вызовите милицию.
	- Конечно, - кивнула женщина. - Садитесь в машину, вы вся дрожите. Я послушно села, мужчина, тревожно оглядываясь, последовал за нами. Набрал номер, косясь на меня, и направил машину по дороге к своему дому. Только когда за нами закрылись ворота, он вздохнул с заметным облегчением. Ему наконец-то ответили, он сообщил адрес и скороговоркой выпалил:
	- Нападение на женщину в ее доме.
	- Что с вами случилось? - спросила его спутница, заметно успокоившись после звонка.
	- Не знаю, - покачала я головой. - Я пошла в кухню и вдруг он...
	- Кто он?
	- Не знаю. Свет погас, я слышала голос.
	- Он вам угрожал?
	- Нет, он велел мне подняться в спальную.
	- Вы думаете, он хотел вас изнасиловать? "Дура", - едва не выпалила я, но вовремя сдержалась, женщина ни в чем не виновата, к тому же искренне желает помочь.
	- Не знаю, - пробормотала я.
	- Может, войдем в дом? - приглядываясь ко мне с некоторым недоумением, предложил мужчина.
	- Нет-нет, - покачала я головой. - Вы идите, а я подожду милицию. Можно мне до их приезда побыть в вашем дворе?
	- Вы замерзните, идемте в дом, - сказала женщина. - Неизвестно, когда они приедут. Мы вышли из машины, мужчина направился к подъезду, а я с тоской смотрела на свой дом, мне хотелось выть от несправедливости судьбы, одна ночь перевернула всю мою жизнь. Самое страшное, у меня не было права сказать, что я ни в чем не виновата. Я с трудом удержалась на ногах.
	- Идемте в дом, - забеспокоилась женщина, подхватив меня под руку. - Вашему мужу не стоило бы оставлять вас одну, разве у него нет охраны? Я не успела ответить, в переулке появилась милицейская машина и остановилась возле наших ворот.
	- Мне надо идти, - растерянно сказала я. Женщина, чуть помедлив, отправилась со мной.
	- Что тут опять случилось? - спросил молодой человек, а я не сразу сообразила, что это с ним я разговаривала час назад.
	- Я... кто-то был в моем доме...
	- Кто-то? - нахмурился он.
	- Да... - Я вздохнула. - Я была в кухне, вдруг погас свет и кто-то подошел ко мне сзади.
	- Кто подошел? - спросил милиционер.
	- Не знаю. Я только слышала голос. Я испугалась и... выскочила из дома. И тут соседи... я попросила вызвать милицию. Из машины появились еще двое молодых людей, переглянулись, посмотрели на меня с сомнением и один из них сказал:
	- Пойдем посмотрим, что там. Соседка осталась возле милицейской машины, к ней присоединился ее муж, а мы вчетвером направились к дому. Дверь была заперта. Милиционер подергал за ручку и повернулся ко мне.
	- Ключи у вас с собой?
	- Нет, - покачала я головой.
	- Наверное, дверь от ветра захлопнулась... Я не ответила, просто стояла и смотрела на них, в конце концов старшему это надоело и он спросил:
	- Еще есть вход?
	- Да, со стороны гаража, - кивнула я, изо всех сил стараясь не упасть в обморок. "Чем скорее, тем лучше", - с отчаянием подумала я и пошла к гаражу. Ворота были распахнуты, а машина мужа отсутствовала. Я сбилась с шага и тяжело осела на мраморные плиты. Мужчины вроде бы растерялись, неловко подхватили меня и внесли в дом, а я в это
	
	время пыталась не спятить. В гараже нет машины Виктора. Кто-то зачем-то угнал ее. Вместе с трупом? В такое я отказывалась верить. Зачем угонять машину? Какой в этом смысл? Конечно, "БМВ" мужа стоит приличных денег, но... но не из-за паршивой машины его убили, в конце концов? Неужели это Сергей? Он что, с ума сошел? Ведь я просила его... Кто-то был в доме... Убийца? Конечно. И это он зачем-то угнал машину. Стоп. Успокойся и соображай быстрее. Несколько минут назад она была в гараже. Покинуть территорию дома можно двумя путями: через парадные ворота и через те, что выходят в переулок. Воротами воспользоваться не могли, мы бы увидели машину, значит убийца выехал в переулок, пока я объяснялась с соседями. Шум работающей машины мы не слышали, что неудивительно, расстояние приличное и гараж позади дома, к тому же все здорово волновались. У убийцы было очень мало времени, вряд ли он успел перепрятать труп. Значит... труп Виктора в багажнике машины. Выходит, убийца вовсе не хотел, чтобы его обнаружили в доме. И мне советовал дождаться утра. Нечто похожее на спасение, забрезжившее впереди.
	- Ворота гаража вы открыли? - заметив, что я понемногу прихожу в себя, спросил милиционер.
	- Нет, - покачала я головой.
	- Значит, когда вы из дома уходили, они были закрыты?
	- Я не уверена... Я проснулась, мне показалось кто-то ходит по дому. А потом... на кухне этот голос...
	- Значит, этот самый голос и открыл ворота? У вас две машины?
	- Да. Моя и мужа.
	- В гараже только ваша?
	- Да.
	- А муж уехал на своей?
	- Не знаю, то есть муж обычно ездит на машине.
	- Так позвоните мужу. - "Что? О, Господи, нельзя же быть такой дурой?" - У вашего мужа есть телефон? - терпеливо допытывался парень.
	- Конечно, я сейчас позвоню. Извините, я плохо себя чувствую. Я взяла трубку, торопливо набрала номер, подождала немного и сказала:
	- Он не отвечает.
	- А вы знаете, где он?
	- Нет. То есть, он мне не говорил, что куда-то собирается уезжать.
	- Да-а, - с сомнением покивал милиционер и вновь переглянулся со своими спутниками. - Что ж, давайте пройдемся по дому, посмотрим, вдруг что-то пропало. По дому мы прошли и я заявила, что все на месте, сама не будучи в этом уверена. Мое состояние в тот момент желало лучшего, вряд ли я способна была заметить какие-то перемены, в голове билась одна мысль: убийца зачем-то вывез труп. Если Виктора найдут не сразу я, возможно, выкручусь. У меня погиб муж, а я в этот момент думаю только о том, как спасти собственную шкуру...
	- Что делать-то будем? - недовольно спросил старший, когда осмотр дома подошел к концу. Двое его товарищей пожали плечами и на меня уставились. - Вы все-таки постарайтесь дозвониться до мужа. И одной оставаться в доме я бы вам не советовал. Есть у вас родственники?
	- Я поеду к подруге. Только такси вызову.
	- Ну, что? - Они в который уже раз переглянулись. - Отчаливаем?
	
	Жанна трясла меня за плечо, я с трудом разлепила глаза, перевела взгляд на часы. Половина одиннадцатого. Спала я часа четыре, но облегчения это не принесло, в голове гул, мысли путаются и слабость страшная.
	- Лия. - Лицо Жанны было хмурым, в глубине зрачка страх. - Скверные новости. Очень скверные. Мне только что позвонили...
	- Кто позвонил? - спросила я, с трудом принимая вертикальное положение.
	- Пахомов, начальник охраны.
	- И что он сказал? - оттягивая момент, когда придется услышать скверную новость, недовольно спросила я. Жанна, точно прицениваясь, посверлила меня взглядом, а потом выпалила:
	- Виктор убит. Разумеется, новость для меня новостью не была, раз еще ночью я видела труп мужа, да и разыгрывать комедию перед Жанкой было ни к чему, и все же я зажмурилась, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. Значит, уже нашли. И времени все обдумать и выработать план действий у меня не будет.
	- Тебе плохо? - испугалась Жанна. - Принести воды? Ты побледнела. Господи, что я говорю... Ложись...
	- Нет, - покачала я головой. - Что еще сказал Пахомов?
	- Виктора нашли в машине. "БМВ" бросили возле моста в районе лодочной станции. Там проезжала патрульная машина ну и обратили внимание. Место для прогулок совсем неподходящее. Ключи торчали в замке. Вобщем, машину осмотрели и в багажнике обнаружили труп. Пахомов его опознал.
	- Что говорят в милиции? Когда это случилось?
	- Ничего не знаю. Пахомов позвонил мне, сказал, что тебя нигде найти не может, я сказала, что ты здесь, и он попросил подготовить тебя...
	- Да... спасибо...
	- Что спасибо? - растерялась Жанна, нахмурилась и тут же заговорила вновь: - Ты бы физиономию свою видела. Лия, послушай, ты ничего... Я совершенно не соображаю, как надо вести себя в такой момент. Я тебя люблю, пожалуйста, не отчаивайся...
	- Если честно, я сейчас вообще ничего не чувствую, - разглядывая свои руки, призналась я. И это было правдой. В тот момент я действительно ничего не чувствовала, только страшная тяжесть как будто опустилась на плечи, придавливая к земле, и я подумала: "За все надо платить", а потом вдруг испугалась, поняв, что произнесла это вслух.
	- Что? - спросила Жанна и вдруг покраснела, а вслед за этим, сверкая глазами, принялась меня увещевать: - Вот только этого не надо. Ты ни в чем не виновата. Тебе не в чем себя упрекнуть. Послушай, Лия, я представляю, что сейчас начнется, все эти... Ты должна быть стойкой и не обращать внимания на их вопли. У тебя есть друзья и... да посмотри же на меня, что ты сидишь, как истукан?
	- Все нормально, - кивнула я. - Честно. Я справлюсь. Наверное надо куда-то ехать?
	- Вот еще. Зачем? Виктора уже опознали.
	- Но в милиции со мной захотят поговорить...
	- Захотят, так придут.
	- Я думаю, мне надо быть дома, - вздохнула я, Жанна, немного помолчав, хмуро кивнула. Через час на машине Жанны мы отправились ко мне. Сворачивая в переулок, я заметила "мерседес" старшего брата Виктора и на мгновение закрыла глаза. Ну вот, первая ласточка, точнее, ворона. Жанна права, я должна справиться, должна взять себя в руки... Рядом с "мерседесом" Владимира приткнулась "хонда" младшего брата Игоря.
	- Семейство в сборе, - прокомментировала Жанна. - Ну, теперь держись, - добавила она, глядя на меня с вымученной улыбкой, сжала мою ладонь и подмигнула, как будто желая вселить в меня уверенность. Мы въехали во двор, двое охранников прохаживались возле ворот, Володя и Игорь стояли в трех шагах от крыльца и курили. При моем появлении в лицах обоих произошли перемены, до этого мгновения они выглядели сосредоточенно спокойными. Теперь Игорь, с выражением сочувствия на лице, шагнул мне навстречу, а Владимир Павлович неприятно усмехнулся.
	- Ну вот, ты наконец вдова, - громко заявил он.
	- Володя, - одернул его младший брат.
	- А что, разве не так? Деточка добилась, чего хотела, деньги достанутся ей. Правильно, моя радость?
	- Отчего же вы не смогли выпросить их у брата? - спокойно поинтересовалась я. - Времени было достаточно.
	- Зато ты вполне преуспела.
	- А нельзя в такой день обойтись без взаимных оскорблений? - вздохнул Игорь и взял меня под руку. - Ты знаешь, что произошло? - понизив голос, спросил он.
	- Нет. Позвонили из милиции и сообщили, что обнаружили машину Виктора, а в ней...
	- Ты что, не ночевала дома?
	- Нет.
	- Разумеется, нет, - вмешался Владимир Павлович. - Пока муж зарабатывает деньги, наша красавица Лили наставляет ему рога.
	- Замолчи или убирайся отсюда, - тихо сказала я, поднимаясь по ступеням.
	
	В дверях появился еще один охранник, пропуская нас и неслышно удалился. Мы прошли в гостиную, Жанна, я и Игорь устроились на диване, Владимир Павлович предпочел мозолить нам глаза, вышагивая от окна к окну.
	- Кто-нибудь знает, что произошло? - спросил он. Мы молчали, он удовлетворенно кивнул и продолжил беготню по комнате. - Когда ты видела Виктора в последний раз? - задал он вопрос, обращаясь ко мне.
	- Сегодня ночью.
	- И что?
	- Ничего.
	- Ты же только что сказала, что не ночевала дома?
	- Ночью я вызывала милицию, мне показалось, в доме кто-то посторонний...
	- Отлично. Виктору тоже так показалось?
	- Он отсутствовал.
	- Куда же он отправился ночью?
	- Он мне не сказал.
	- А где была охрана? Этот... как его...
	- Виктор отпустил его домой.
	- Замечательно. Просто замечательно. Ты ничего не знаешь, а мой брат куда-то уехал и уже не вернулся к твоей огромной радости.
	- Прекрати, - не выдержал Игорь, Жанна все это время стискивала мне пальцы, сидя рядом с непроницаемым лицом.
	- Это ты прекрати, - рявкнул Владимир Павлович. - Ты хоть понимаешь... Нечего строить из себя святошу, и ты и я рассчитывали на эти деньги.
	- Я не рассчитывал. - Лицо Игоря приобрело багровый оттенок, он с трудом сдерживался, чтобы вслед за братом не перейти на крик. - Не понимаю, с какой стати ты решил, что имеешь право на эти деньги, - добавил он с горечью.
	- Он мой брат, а эта... женщина, она сделала все, чтобы... о, черт... - Он отшвырнул стул, в этот момент в комнате появился высокий мужчина в темном костюме. Несмотря на свой возраст (Валерию Петровичу недавно исполнилось тридцать пять), выглядел он скверно, лысина, мешки под глазами и нездоровый цвет лица плюс одышка и неприятная манера шмыгать носом. Он был адвокатом мужа, встречались мы редко и никаких определенных чувств друг к другу не питали, довольствуясь элементарной вежливостью.
	- А вот Валерий Петрович, - с напускной веселостью сообщил Владимир Павлович. - Что хорошего имеете нам сообщить?
	- Чего же может быть хорошего в такой день?
	- Как же. Лилия Романовна стала исключительно богатой женщиной. Так ведь?
	- Если вы имеете ввиду завещание, да, так оно и есть.
	- И вас это нисколько не удивляет? - не унимался Владимир Павлович.
	- Что, позвольте спросить, меня должно удивлять? - поднял брови адвокат и с изумлением из-под очков взглянул на собеседника.
	- То, что Витя так кстати скончался. Да-да. Дело в том, что еще вчера мой брат в разговоре со мной заявил, что хотел пересмотреть завещание. Он говорил об этом с вами? - Валерий Петрович пожал плечами.
	- Действительно, время от времени Виктор высказывал свое намерение оставить жене лишь незначительную сумму, лично я никогда серьезно не относился к его словам, объясняя это обычными размолвками в семье... А вам, Владимир Павлович, я уже сообщал: ваше имя никогда не возникало при обсуждении завещания. Виктор Павлович весьма туманно говорил об основании фонда для помощи талантливым детям-сиротам, не думаю, что он всерьез собирался его создать, но как бы то ни было вы, Владимир Павлович, беспокоитесь напрасно, при любом раскладе вам от брата вряд ли досталось бы что-то кроме пожеланий здоровья и успехов. Не знаю, как Владимир Павлович устоял на ногах, при других обстоятельствах мне было бы забавно наблюдать его позеленевшую физиономию, но сейчас я чувствовала себя в ловушке. Я скрыла гибель мужа, я обманула приехавших милиционеров, ничего не сообщив о трупе, у меня не было алиби на эту ночь, а теперь выходило, что у меня имелся веский повод избавиться от мужа. Я закрыла глаза, пытаясь собраться с силами, падать в обморок сейчас неразумно, Владимир Павлович усмотрит в этом либо притворство, либо нечистую совесть. То, что муж накануне обсуждал с ним свои дела, вызывало удивление, братья друг друга не жаловали. Если с младшим братом поддерживались родственные отношения, то старшие друг друга терпеть не могли. Впрочем, Владимиру Павловичу ничего не стоило соврать. Но если он все это повторит в милиции, а адвокат подтвердит... Не успела я подумать о милиции, как она и появилась. Двое мужчин возникли в гостиной, поздоровались и мрачно оглядели присутствующих, после чего представились. Их имена я не запомнила, все мои силы ушли на то, чтобы не лишиться чувств от страха. Беседа с представителями закона вышла долгой, неприятной и путаной, то есть путаной она была для меня, для этих двоих боюсь все как раз предельно ясно. Первый же вопрос заставил меня поежиться от страха, хотя вопрос был уместный и даже банальный, если судить по детективам.
	- Когда вы видели мужа в последний раз?
	- Сегодня ночью.
	- Значит, ночью он был дома? А когда уехал?
	- Не знаю, - с отчаянной решимостью ответила я.
	- Вы спали?
	- Нет. Мы поссорились и я ушла из дома, а когда вернулась, мужа дома не застала.
	- Давайте по порядку. В котором часу вы ушли?
	- Где-то после часа. Да. Я приехала в половине первого, муж встретил меня в холле, отпустил охранника, мы поднялись в гостиную, некоторое время разговаривали, потом поссорились.
	- Из-за чего произошла ссора?
	- Обычная ссора, он что-то сказал, я ответила...
	- Но ведь была какая-то причина? - Лицо мужчины сделалось настороженным. - Вы сказали, что вернулись поздно. Такое что, часто случалось?
	- Нет. В теннисном клубе был прием, мы должны были пойти вместе, но около пяти муж позвонил, сказал, что у него дела и в клуб он не пойдет. Я не хотела идти одна, потом все-таки пошла...
	- Во сколько закончился прием?
	- Я ушла в половине двенадцатого. Вечер был в самом разгаре.
	- Ясно. Где находится клуб?
	- В пригороде. Бывший санаторий "Покровский".
	- Вы вернулись на машине?
	- Я собиралась вызвать такси, но передумала и пошла пешком. Мужчина взглянул на меня с недоумением.
	- Пешком? Расстояние приличное.
	- От клуба до дворца бракосочетаний я добралась на троллейбусе, как раз успела на последний, по крайней мере кондуктор так сказала. А от дворца шла пешком. Мне хотелось немного пройтись, подумать... До дворца бракосочетаний я действительно добиралась на троллейбусе и с кондуктором разговаривала, уверена, она меня запомнила... Сергей на машине ждал меня в трех шагах от сквера, потешаясь над моей страстью к конспирации, считая все предосторожности сущей ерундой. Площадь и выходящий на нее переулок в тот момент были пусты, надеюсь, никто не видел, как я садилась в его машину... Общеизвестная истина, если человек солгал в малом, ему и в большом веры никакой, но сейчас у меня нет другого выхода. Владимир Павлович тоскует о наследстве и вдруг такой подарок: впридачу к мотиву убийства еще и любовник. Разумеется мы с Сергеем поспешили разделаться с Виктором, чтобы прибрать к рукам его денежки.
	- Значит, домой вы вернулись в половине первого? - сделав какие-то пометки в своем блокноте, сказал следователь. - В доме в тот момент были ваш муж и охранник?
	- Охранник почти сразу же ушел. Муж запер за ним дверь и мы поднялись в гостиную.
	- Как долго вы там пробыли?
	- Минут двадцать.
	- А потом поссорились?
	- Виктор спросил, как прошел вечер, я не сдержалась и ответила "скверно", ну и объяснила почему. Мы мало времени проводили вместе, я страдала от этого. Вобщем, слово за слово... Я... наговорила ему гадостей, а потом убежала из дома.
	- Как вы думаете, куда он мог поехать?
	- Не знаю, - помолчав, ответила я.
	- У него были близкие друзья?
	- Друзья, конечно, были, но... Он бы не поехал к ним во втором часу ночи. Думаю, если он покинул дом, то причина как-то связана с работой.
	- Извините, что задаю этот вопрос. У вашего мужа была близкая женщина, не считая вас, разумеется?
	- Мне об этом ничего неизвестно, - сухо ответила я.
	- Да-да, конечно. - Его взгляд мне не понравился, что они там успели накопать? - Давайте вернемся к тому моменту, когда вы покинули дом. Куда вы отправились?
	- Никуда. Просто шла по улице. Мне было стыдно, что я устроила ему сцену, я хотела сразу же вернуться, но боялась, что не удержусь и мы вновь начнем ссориться.
	- Муж ревновал вас?
	- Муж? - удивилась я и головой покачала. - Вы не поняли, это я ревновала его. К работе, разумеется. Он был настоящим трудоголиком, от этого все наши неурядицы.
	- Значит, вы просто гуляли по улице. Как долго это продолжалось?
	- Часа полтора, точно не помню. Я замерзла и вернулась домой. Виктор отсутствовал, я очень расстроилась и тут приехала милицейская машина. Кто-то позвонил и сообщил, что слышал выстрелы.
	- А вы слышали какой-нибудь подозрительный шум?
	- Нет. Я только что вернулась, убедилась, что муж отсутствует и в этот момент приехала милиция.
	- И что дальше?
	- Мы поговорили и я пошла спать.
	- Вы пытались как-то связаться с мужем?
	- Да. Несколько раз звонила ему на сотовый. Телефон был отключен.
	- Значит вы не представляете, где он мог быть в это время?
	- Не представляю.
	- И никаких догадок?
	- Никаких.
	- Что ж, пойдем дальше. Патрульная машина уехала, а вы отправились спать.
	- Да. Уснуть я не смогла, мне было неспокойно, потом вдруг показалось, то есть в тот момент я была уверена, что по дому кто-то ходит. Я решила, что вернулся Виктор и отправилась взглянуть. Когда я вошла в кухню, неожиданно погас свет, а потом... потом я услышала голос.
	- Какой голос?
	- Обыкновенный. Человек говорил очень тихо, как будто хотел изменить голос, он сказал, чтобы я возвращалась в спальную.
	- Вы помните, что конкретно он сказал?
	- Нет. Я очень испугалась, кажется он сказал: "Возвращайся к себе и не вздумай выходить из спальной до утра". Может быть он использовал другие слова, но смысл я передаю верно. Я решила, что это грабитель, толкнула его и бросилась бежать из дома. Мои соседи как раз проезжали мимо и помогли мне. Вызвали милицию, до прибытия сотрудников я оставалась у соседей.
	- Понятно. Когда вы вернулись уже вместе с милицией дом осмотрели?
	- Да. Как будто ничего не пропало, хотя, конечно, утверждать это я не берусь. У мужа в кабинете какие-то бумаги... Ворота гаража были открыты настежь, а в гараже горел свет.
	- Когда вы, вернувшись после ссоры с мужем осматривали дом, ворота были заперты?
	- Не знаю. Я не заглядывала в гараж.
	- То есть вы не можете сказать, уехал ваш муж на машине или покинул дом каким-то другим способом? Я мысленно скривилась, услышав последнюю фразу, вот именно "каким-то другим способом" мой муж покинул дом в багажнике собственной машины, а вот кто был за рулем?
	- Не могу.
	- Лично я на вашем месте не стал бы бродить по дому в поисках мужа, а первым делом заглянул в гараж.
	- Мне это не пришло в голову. Настороженный взгляд и вновь вопрос. Я потеряла им счет. Последующие несколько дней слились для меня в бесконечную вереницу вопросов и ответов.
	- Выходит, неизвестный грабитель зачем-то забрался в ваш дом, а когда вы от него сбежали, исчез?
	- Исчезать необязательно. Он мог выйти через калитку в переулок.
	- Или выехать в тот же переулок через ворота.
	- Вы хотите сказать, он угнал машину? - нахмурилась я.
	- Похоже, что так. Женщина, живущая по-соседству, видела, как из ваших ворот выехала машина, это было в 4.15, то есть как раз в тот момент, когда ваши соседи звонили в милицию.
	- А эта женщина ничего не могла напутать?
	- Видите ли, Лилия Романовна, женщина эта работает уборщицей, на работу уходит в пять, поэтому каждое утро выгуливает своего пса с 4.15 до 4.45. Пожилой человек, привычка становится второй натурой. Она утверждает, что увидела машину, лишь только вышла из подъезда, в 4.15. Звонок ваших соседей в милицию зафиксирован в это же время. Вобщем, сомнений быть не может. Пока вы находились у соседей, неизвестный угнал вашу машину.
	- Это так важно?
	- Пока не знаю. Как вы думаете, зачем кому-то понадобилась машина вашего мужа?
	- Странный вопрос. Машина дорогая...
	- Да-да. Конечно. Машину угоняют из гаража, до смерти напугав хозяйку, а буквально через пару часов ее обнаруживают в нескольких километрах от дома с трупом владельца. Вам не кажется это странным? Может похитителя ждал неприятный сюрприз в виде трупа в багажнике, оттого он и поспешил отделаться от машины?
	- Что вы хотите сказать? - пытаясь справиться с дыханием, спросила я.
	- Я хочу сказать, вам нужно хорошенько подумать и чистосердечно отвечать на вопросы. В противном случае, вы можете чрезвычайно усложнить себе жизнь.
	- Меня что же, подозревают в убийстве мужа? - как можно спокойнее спросила я.
	- Подозревают или нет, я вам скажу позднее, а сейчас, пока еще есть время, вы ничего не желаете добавить к вышесказанному?
	- Ничего, - покачала я головой.
	- Что ж... дело ваше... Гуляя по улицам после ссоры с мужем, вы кого-то встретили или, возможно, куда-то заходили?
	- Нет. Я дошла до моста, немного постояла там, а потом отправилась в сторону дома и бродила по переулкам.
	- Отлично, так и запишем. После того, как приехавшие по вашему вызову патрульные никого в доме не обнаружили, вы еще раз пытались связаться с мужем?
	- Конечно. Я ему звонила. Потом вызвала такси и поехала к подруге, я боялась оставаться в доме одна.
	- Фамилия, имя, отчество вашей подруги, адрес.
	- Полищук Жанна Сергеевна, проживает на улице Гороховой, дом пятьдесят, квартира сорок пять.
	- Она работает у вашего мужа?
	- Да. Секретарем-референтом.
	- Это вы ее к нему устроили?
	- Да.
	- Вы близкие подруги?
	- Близкие.
	- Какие у нее отношения с вашим мужем?
	- Нормальные. Вне работы они практически не виделись.
	- Она была довольна своей работой?
	- Мне она никогда не жаловалась. Об остальном вам лучше спросить у нее.
	- Какие у вас отношения с родственниками мужа?
	- Родственников двое, старший и младший братья Виктора. Старший Владимир Павлович с Виктором практически не общался, по-моему они друг друга терпеть не могли.
	- Что за причина?
	- Какая-то давняя история, муж не рассказывал. Когда Виктор после гибели первой жены оказался в больнице, Владимир Павлович испытывал финансовые трудности и попросил брата о помощи. Тот отказал, я присутствовала при их разговоре. Владимир Павлович очень оскорбился, а когда мы поженились... вобщем, он решил, что я увела у него деньги, так что отношения не сложились. Младший, Игорь, всегда держался независимо, иногда звонил, встречались не часто. В прошлом году мы вместе ездили в Испанию. Игорь был со своей девушкой. Отношения вполне дружеские.
	- Кто-нибудь угрожал вашему мужу? Были у него в последнее время неприятности на работе?
	- Он со мной не говорил на эту тему и вряд ли вообще с кем делился. Виктор человек закрытый. С ним было нелегко... Извините, у вас еще много вопросов? Я очень устала...
	
	Уже после первого допроса я поняла, что дела мои плохи, а потом стало ясно: мне очень повезет, если я сумею выбраться из этой передряги. В целом картина выглядела так. Мой муж был убит тяжелым тупым предметом. Эти казенные фразы сводили меня с ума. Вобщем, Виктору пробили голову, но удар был нанесен не сзади, а спереди, вот почему, когда он лежал под балконом, лицо его было залито кровью. Получалась полная неразбериха, для меня по крайней мере. Во время нашей ссоры падая, Виктор ударился затылком, а вот потом получил смертельный удар в висок, после чего его зачем-то сбросили с балкона, когда он был уже мертв. Милиции не составило труда выяснить, что убит он был в доме, в нашей гостиной, на ковре обнаружили следы крови, которую пытались смыть. Пока я бегала по улицам, убийца вошел и... Здесь опять начинались вещи непонятные. Если к моменту появления убийцы Виктор был без сознания (хотя когда я уходила терять его он явно не спешил), так вот, если Виктор пребывал без сознания и убийца преспокойно с ним расправился, зачем ему потребовалось сбрасывать тело с балкона, а потом мыть посуду и наводить в гостиной образцовый порядок? Или он пытался выдать убийство за несчастный случай? Довольно наивно, если учесть, что существует судебно-медицинская экспертиза. Если же рюмки и чашки убрал Виктор (а это не в его духе), значит чувствовал он себя не плохо, тогда непонятно, как он подпустил к себе убийцу, ничего не заподозрив при этом? Вывод напрашивается сам собой: убийца близкий ему человек. Ведь ударили Виктора не сзади, а прямо в висок, следовательно, своего убийцу он хорошо видел. Я продолжала теряться в догадках, а кольцо вокруг меня неумолимо сжималось, Виктор был убит между 1.15 и 1.30. По крайней мере, так мне сказали. В это время я бродила по улицам или стояла на мосту. Алиби у меня нет, зато были показания соседей, я и не подозревала, что вокруг столько наблюдательных граждан и все по ночам бодрствуют. Один из свидетелей утверждал, что видел меня в 12.30 входящей в калитку. При этом (что было особенно опасным для меня) он заметил мужчину, тот направлялся к машине в конце переулка. Патрульный милиционер, которого в ту ночь я даже не заметила, видел, как я покинула дом и направилась в сторону моста, при этом указал точное время: 1.10. Начальник охраны в фирме мужа заявил, что в 1.15 ему позвонил Виктор, просил прислать кого-нибудь из ребят, но неожиданно передумал, ничего не объясняя, следовательно, в это время муж был еще жив. Однако это подозрений с меня не снимало. Мне ничего не стоило, по мнению следователя, вернуться через калитку, выходящей в переулок, и убить мужа. По времени это вполне возможно. Все тот же патрульный, который вслед за мной ехал по улице на машине, вскоре потерял меня из виду. Я утверждала, что бродила по улицам примерно до половины третьего, за несколько минут до приезда патрульной машины. Об окровавленном платье молчала, так же как и о том, что в ту ночь видела труп мужа. Не очень разумно врать следователям, но здравый смысл подсказывал: стоит лишь заикнуться об этом и мне конец. Отсутствие алиби на момент убийства еще не самое худшее, прибавьте показания Владимира Павловича о том, что мой муж собирался со дня на день лишить меня всех денег плюс показания адвоката: да, Виктор дважды заговаривал об изменении завещания (на адвоката я зла не держала, в конце концов так оно наверное и было), Владимир Павлович заявил, что за день до своей гибели Виктор был настроен в отношении меня весьма воинственно, а адвокат подтверждал, что накануне Виктор звонил ему и выразил пожелание встретиться, правда причину не назвал. Вывод напрашивался сам собой: поздно вечером, вернувшись из клуба, я поссорилась с мужем, узнала, что денег я не получу и его убила. Потом сунула труп в багажник машины, позвонила в милицию, причем дважды, разумеется, с целью запутать следствие, и, обеспечив себе шаткое алиби (машину видели выезжающей в переулок, когда я находилась у соседей), попыталась избавиться от трупа с помощью сообщника. Сообщник, конечно, мой любовник. Тут, кстати, и выяснилось, что за три дня до этого мой муж наведывался в теннисный клуб и имел несколько доверительных бесед с персоналом. Само собой, следователи тоже побеседовали с ними доверительно, к счастью, те их ничем не порадовали. Однако, в свое счастье я не очень-то верила. На багажнике машины обнаружены отпечатки пальцев самого Виктора, двух охранников, а также отпечаток указательного пальца, не индентифицированный на сегодняшний день. Я не сомневалась, что принадлежит он Сергею. Как только в милиции узнают о нашей связи, ловушка захлопнется, мы окажемся в тюрьме по обвинению в предумышленном убийстве. Кто-то очень ловко расставил силки и я с большим старанием в них запуталась. Только теперь, имея сколько угодно времени анализировать свои поступки, я поняла, какого дурака сваляла. Я скрыла, что обнаружила труп мужа, прибавим к этому тщательно убранную гостиную, что это как нежелание уничтожить следы преступления? Положение мое было весьма плачевным и стало бы катастрофическим, узнай следователи о существовании Сергея. Если верить в то, что все тайное при известном желании становится явным, я ожидала развязки со дня на день, а пока изо всех сил старалась не терять присутствия духа и отбивалась как могла. Кое-какие плюсы все-таки были. Прежде всего, младший брат Виктора, Игорь, а вслед за ним близкие друзья заявили, что деньги меня интересовали мало, жила я скромно, работу оставила с большой неохотой по настоянию мужа, который утверждал, что после операции ему необходимо постоянное внимание. Само собой, всплыла история трехлетней давности, когда я уехала к родителям и потребовала развода. Никаких денежных претензий я не выдвигала и просила лишь об одном: оставить меня в покое. Причину нашего тогдашнего несостоявшегося развода не называли, зато в один голос твердили, что деньги меня не волновали. Это давнее происшествие очень заинтересовало господ следователей. Мне пришлось ответить на многочисленные вопросы, и я ответила, тем более что к тому моменту была уверена: данную историю им успела поведать Жанна. Моя версия как две капли воды совпала с версией подруги. Три года назад, примерно в апреле, мне позвонила женщина и, не называя своего имени, сообщила, что она любовница моего мужа. В тот же вечер я поведала ему о звонке. Он категорически все отрицал, но звонки не прекращались, они становились все более настойчивыми, при этом звонившей были известны такие детали, что сомневаться не приходилось: это действительно любовница мужа, однако он по-прежнему все отрицал. Ситуация выглядела абсурдно. Вскоре женщина заявила, что ждет ребенка и это явилось последней каплей. Я подала на развод и уехала к родителям. Муж был потрясен, через два дня оказался в больнице, продолжая категорически отрицать связь с какой-либо женщиной. Разумеется, возникли разговоры, поползли всяческие слухи. А
	
	так как его незамужняя секретарша в тот момент действительно ожидала ребенка, то подозрение пало на нее. Виктор, выписавшись из больницы, ее уволил, она как будто не возражала, никаких претензий к нему не предъявляла, а через несколько дней погибла, попав под машину. Связь с ней Виктор по-прежнему отрицал, звонки неожиданно прекратились и он смог уговорить меня вернуться. Охрана, домработница, служившая у нас два года и уволившаяся за несколько дней до убийства, в один голос твердили, что человек я сдержанный, доброжелательный, жила скромно, никаких скандалов в доме не было, разговоров о деньгах, наследстве и прочего тоже, вобщем, мне была дана отменная характеристика, но следователей это, как видно, не впечатлило. Я сама сказала, что поссорилась с мужем, а во время ссоры и чудо-скромница запросто может стать фурией. Допустим, дело действительно не в деньгах и убила я его не предумышленно, но мне от этого радости было мало. Моя длительная ночная прогулка выглядела слишком подозрительно, а последующее поведение и того хуже. Среди всех этих бесконечных вопросов, бессоных ночей и лютого страха перед тюрьмой, меня поддерживала лишь одна мысль: Сережа пока вне подозрений. Вдруг ему повезет и он отыщет настоящего убийцу? Моего мужа действительно кто-то убил. Кстати, отчего бы милиции и не выяснить - кто? Время шло, кроме меня подозреваемых не намечалось, я понемногу впадала в оцепенение сродни зимней спячке и, точно героиня русской сказки, временами твердила: "Что воля, что неволя, все равно". Но все равно не было, одна мысль о том, что придется провести в тюрьме несколько лет, вызывала ужас, а вслед за этим приходила другая мысль - о самоубийстве. С ума сводило то, что я умру, так и не узнав, кого благодарить за все это. Не я первая, не я последняя, к сожалению. Когда дела мои стали хуже некуда, адвокат настойчиво заговорил о временном помутнении рассудка, беспамятстве и прочей чепухе, у меня вдруг появился Валерий Петрович Шерман, адвокат моего мужа. Критически посмотрел на меня, покачал головой и заявил:
	- Вы плохо выглядите.
	- Не удивительно, - усмехнулась я, - когда ожидаешь, что тебя будут судить за убийство. Это вряд ли способно порадовать, а когда при этом знаешь, что не убивал и кто-то... Извините. Есть новости?
	- Есть. Отчаиваться не стоит, в деле наметились очень интересные изменения. Мы...
	- Мы? - перебила я.
	- Мы, - кивнул Шерман. - Кстати, вам привет от Сергея Гаевского. - Должно быть я побледнела, потому что Шерман торопливо добавил: - Он вам не рассказывал, что мы давние приятели?
	- Нет, - покачала я головой. Выходит, адвокат, о котором говорил Сергей, и есть Шерман? Впрочем, чему удивляться, когда такое вокруг творится.
	- Итак, Лилия Романовна, у меня исключительно хорошая новость. У вас есть алиби.
	- Кто-то видел меня на мосту? - боясь свалиться в обморок от счастья, спросила я.
	- На мосту? - Шерман вроде бы удивился. - Нет, на мосту вас никто не видел. Почему вы скрыли, что той ночью заходили в кафе?
	- В какое кафе? - растерялась я.
	- В "Ласточку", это в двух кварталах от вашего дома. Вы вошли и спросили который час, оттого бармен точно запомнил время. Было 1.15, как раз в этот момент ваш муж звонил по телефону. Понимаете? Вы прошли в кабинку, по дороге задели бокал с красным вином и вино вылилось на вашу шубу. Все присутствующие в баре, а их было семеро, прекрасно помнят эту сцену и в один голос утверждают: женщина была сильно расстроена, плакала, должно быть именно по этой причине, желая скрыть следы слез, надела очки, говорила хрипло, то и дело всхлипывая. После двух вы покинули бар и направились в сторону своего дома, в 2.10 вас видел таксист, вы попросили довезти вас до кондитерской, что он и сделал. Парень вас хорошо запомнил, работы у него в ту ночь было немного, молодая женщина в песцовой шубе, блондинка, на голове маленькая черная шляпка. Зябко ежилась, попросила включить печку, спрятала лицо в воротник и всхлипывала. Возле кондитерской позвонила из автомата, а потом свернула на улицу Володарского, где вы проживаете, уважаемая. Описание всех свидетелей сходятся, одежда, внешность, кстати, на вашей шубе, висевшей в шкафу, следы красного вина. Мы показали свидетелям вашу фотографию, они не сомневаются, что видели именно вас. Вам устроят очную ставку и алиби подтвердится. А теперь извольте объяснить, с какой стати вы об этом молчали? - Есть выражение "как гром среди ясного неба", в тот момент я почувствовала, как этот самый гром ударил мне в затылок. Должно быть вид у меня был исключительно глупый, я таращила глаза и силилась прийти в себя. Безуспешно. - Лилия Романовна, я повторяю свой вопрос: почему вы скрыли, что у вас есть алиби, зачем надо было рассказывать о нелепом стоянии на мосту и ночной прогулке по улицам, когда вы все это время были в баре, чему есть свидетели?
	- Я не была в баре, - с трудом собравшись с силами, заявила я.
	- Что? - усмехнулся Шерман, а я упрямо повторила:
	- Ни в каком баре я в ту ночь не была и на такси не ездила.
	- Час от часу нелегче. Чего вы добиваетесь? Вы хоть соображаете, что можете на долгие годы оказаться в тюрьме?
	- Валерий Петрович, я не была в баре, я бродила по улицам...
	- Вы с ума сошли, - перешел он на зловещий шепот. - У нас восемь свидетелей, готовых подтвердить, что в момент убийства вы были довольно далеко от своего дома, а вы вдруг заявляете... Вобщем так, я буду настаивать на психиатрической экспертизе. Вы были взволнованны и вполне могли просто не помнить, где бродили той ночью. Его слова вызвали легкий шок. Допустим, я в самом деле ничего не помню, допустим действительно заходила в этот самый бар и даже вылила вино себе на шубу, а потом каким-то образом начисто об этом забыла, но как быть с Сергеем, ведь в тот момент, когда меня подвозил таксист, мы рыскали с ним в переулке, пытаясь найти мое платье. Или это тоже мне приснилось, как и сам Сергей Гаевский? Я попробовала успокоиться.
	- Валерий Петрович, предположим, я в самом деле ничего не помню, и я была в баре, и ехала в такси, допустим я сейчас заявлю, что именно так все и было, а потом выяснится, что это вовсе не я. Вы понимаете? Я сама себе подпишу приговор, разве не так?
	- Какой приговор? Скажите мне только одно, в баре и такси были вы?
	- Я совершенно определенно помню, что в ту ночь просто болталась по улицам и никуда не заходила. Валерий Петрович перегнулся ко мне и зло заметил:
	- Ну так теперь вспомните, что вы были в "Ласточке", раз мы нашли семерых свидетелей. Про таксиста тоже не забудьте. Мне все стало ясно, Сергей любыми средствами старается вытащить меня из тюрьмы и эти липовые свидетели его рук дело. Невозможно описать, как я разозлилась на него. Вместо того, чтобы попытаться найти настоящего убийцу, он подбивает каких-то людей давать ложные показания в мою пользу. Ничего хорошего от этого вранья я не ждала и твердо стояла на своем: гуляла по улицам, никого не встретила, никуда не заходила. Уже на следующий день на помощь были призваны специалисты, и они охотно подтвердили, что частичные провалы в памяти дело обычное. Мне устроили очную ставку и восемь человек, шестеро мужчин и две женщины, опознали во мне девушку, которую видели в ночь убийства. Меня это отнюдь не радовало, скорее наоборот. Свидетели при описании моей внешности в основном налегали на одежду, прическу, цвет волос и очки. Голос у меня был хриплый, а нижняя часть лица скрыта то воротником, то шарфом. Женщины дали точное описание того, что было на мне надето в ту ночь: шуба, шляпка-таблетка, сапоги на шпильке, не упустили кольцо с бриллиантом и браслет-змейку. Вот это особенно пугало. Кольцо с большим бриллиантом и браслет я терпеть не могла и за все время своего замужества одевала не больше пяти раз и то потому, что не хотела обидеть мужа, ибо и кольцо и браслет были его свадебным подарком. Сергей их точно никогда не видел. Хранились они в шкатулке в моем секретере, запиравшемся на ключ, и каким образом оказались на руке неведомой мне женщины, оставалось лишь гадать, но доконало меня не это, оказывается, дамочка забыла в баре перчатку (кстати, тоже подарок мужа) с моей монограммой, вторая перчатка нашлась в шкафу в нашем доме в отделении для зонтов. Перчатки несомненно были мои и я брала их с собой, когда отправлялась в теннисный клуб. Выходит, я забыла их в машине Сергея, а он этим обстоятельством воспользовался. Нагромождение лжи не сулило ничего хорошего, я отделывалась фразой "не помню", а вопросы, которые задавал следователь, приняли иное направление. Вскоре стало ясно: теперь меня подозревают не в совершении убийства, а в соучастии в нем. Пока я бродила по улицам и сидела в кафе, зарабатывая себе алиби, предполагаемый сообщник убил моего мужа, затем вывез его на машине, с намерением спрятать труп, но что-то помешало ему осуществить задуманное, оттого он и бросил машину под мостом. Если Сергей не прекратит валять дурака, то в скором времени окажется в тюрьме. И тут вновь гром среди ясного неба. Меня вызвал следователь, когда я вошла в кабинет, поднялся навстречу и с покаянным видом сообщил:
	- Лилия Романовна, извините нас за причиненные неудобства (при этих словах я едва не расхохоталась), мы нашли убийцу вашего мужа. Я с трудом удержалась на ногах, мне предложили сесть, я села и тут следователь спросил:
	- Вы хорошо знали Голицына Даниила Андреевича?
	- Кого? - не сразу поняла я.
	- Голицын был охранником вашего мужа, по его словам он даже проживал в вашем доме.
	- Данила? - нахмурилась я. - Конечно. Я не знала его фамилии. Да, он жил в нашем доме, муж, кажется, относился к нему с большой симпатией.
	- Что вы можете сообщить нам об этом человеке? Я подумала немного и пожала плечами:
	- Честно говоря, я его совсем не знаю. - Это, кстати, было правдой.
	- Как же так, человек живет с вами в одном доме...
	- Он постоянно сопровождал моего мужа, а муж не часто бывал дома, приезжал поздно, когда я, как правило, уже спала. Конечно я виделась с Данилой, но мало обращала на него внимание. Иногда я даже не знала, в доме он или отсутствует. Не помню, чтобы мы когда-нибудь разговаривали, если не считать обычных фраз: здравствуйте, до свидания.
	- Значит, показать что-либо об отношениях между ним и вашим мужем вы не можете?
	- Показать? - растерялась я.
	- Ссоры между ними были?
	- Нет, конечно. Какие могут быть ссоры с охранником?
	- Всякое в жизни бывает. А когда вы видели Голицына в последний раз?
	- В ночь убийства. Я же рассказывала.
	- Как он себя вел?
	- Обыкновенно.
	- Вы не заметили, может он нервничал?
	- По-моему, Данила вовсе нервничать не умеет. Он на редкость спокойный парень. И в тот раз выглядел как обычно. Могу я узнать, почему вы вдруг им заинтересовались?
	- У нас есть все основания предполагать, что именно Голицын убил вашего мужа, - проницательно глядя на меня, заявил следователь.
	- Вы с ума сошли, - не удержалась я. - Данила убил моего мужа? Да с какой стати? Чепуха какая-то. Он работал у мужа лет пять, да, так кажется. И даже жил в нашем доме... - Тут я сообразила, что говорю вещи заведомо известные и лишь головой покачала: - Не могу поверить.
	- Мне понятны ваши чувства, однако сегодня Голицын признался в убийстве вашего мужа, подробнейшим образом разъяснив, как он это проделал. Вместо того, чтобы радоваться, что все наконец-то кончилось, я почувствовала беспокойство. Ощущение было, что кто-то весьма умело водит меня за нос.
	- Вы свободны, - сказал следователь и я, точно во сне, покинула кабинет.
	
	Шерман ждал меня в машине.
	- Вы очень бледны, - заметил он вместо приветствия. - Хотя, должен признать, вашу красоту бледность не портит. Однако не мешало бы вам отдохнуть после пережитых волнений.
	- Я уже достаточно отдыхала, - усмехнулась я.
	- Полноте, все в прошлом, впереди целая жизнь. Все забудется, верьте мне, Лилия Романовна. Кстати, можно просто Лили?
	- Нет, - отрезала я, Валерий Петрович пожал плечами. Мы устроились на заднем сидении и он сказал шоферу:
	- На Володарского.
	- Что это за чушь с признанием охранника? - спросила я.
	- Почему же чушь? - искренне удивился адвокат. - По всему выходит, что он настоящий убийца.
	- Он что, сам пришел и заявил об этом?
	- Его вызвали на очередной допрос, алиби на ночь убийства у него не было, отвечал он путано, нервничал, чем вызвал определенные подозрения. На него нажали и он раскололся. Мир не без добрых людей, и я имел возможность час назад ознакомиться с его показаниями. Так вот, в ту ночь у Голицына был неприятный разговор с Виктором, который перешел в ссору, охранник говорил резко, и Виктор предложил ему отправиться домой и немного отдохнуть, что тот и сделал. Но, выйдя из дома, он вскоре решил вернуться, и вернулся, воспользовавшись тем, что ключи от всех дверей у него есть и проникнуть в дом незамеченным ему ничего не стоит. Он слышал, как вы ссорились с мужем, потом вы ушли, а охранник решил возобновить разговор. Итог вы знаете, Виктор погиб. Голицын утверждает, что ударил его без намерения убить, использовав то, что подвернулось под руку, малахитовую вазу (в самом деле ваза исчезла с камина, а я только сейчас вспомнила о ней), Виктор упал и вдобавок ударился затылком о край камина (при этих словах я поежилась), после чего потерял сознание. Охранник испугался и, решив инсценировать несчастный случай, сбросил тело с балкона и покинул дом, прихватив вазу. На мосту он от нее избавился. Проветрившись, он немного успокоился и в голову ему пришла весьма здравая мысль, что никого он своими хитростями не обманет, после чего он вернулся в дом, решив вывезти труп, использовав для этой цели хозяйскую машину. Он уже собрался уезжать, когда появились вы. Парень вас напугал, но повели вы себя не так, как он ожидал, и когда кинулись к соседям, ему ничего не оставалось, как быстренько покинуть дом, что он и сделал. Однако, ему опять не повезло, возле моста он заметил патрульную машину, оттого и поторопился отделаться от "БМВ". - Я слушала, мрачнея все больше и больше.
	- И как он объяснил причину, по которой поссорился с моим мужем? Внезапное умственное расстройство?
	- Нет, тут кое-что похуже. Фамилия Крутиков вам ничего не говорит?
	- Нет. А должна?
	- Я думал, может вы иногда интересуетесь городскими новостями. Крутиков, мелкая шавка из налоговой полиции, бесследно исчез полтора месяца назад. Так вот, охранник утверждает, что Крутиков неоднократно пытался вымогать деньги у вашего мужа, и тот якобы намекнул Голицыну, что с зарвавшемся дядей не худо бы потолковать. Преданный охранник намек понял, но перестарался, ударил один раз, однако существенно, и налоговый чин скончался. Его пришлось похоронить. Таким поворотом дела ваш муж был крайне недоволен, отсюда ссора, приведшая к трагическим последствиям, по-крайней мере, так все объясняет Голицын.
	- По-моему, он спятил, - мрачно заметила я.
	- Возможно, - кивнул адвокат, - только спятил весьма вовремя. Вы хоть понимаете, Лилия Романовна, как вам повезло? Я понимала, только радости от этого не испытывала, скорее беспокойство. Все происходящее мне по-прежнему не нравилось, особенно показания охранника. Если он находился в доме, когда я вернулась, значит не мог не знать, что вернулась я не одна, а с Сергеем... впрочем, может мне действительно фантастически повезло и мы кружили по дому, уходили и возвращались, так друг с другом ни разу и не столкнувшись.
	- Обратите наконец внимание на человека, - с улыбкой сказал Валерий Петрович, прерывая мои размышления и указал на окно. Мы стояли на перекрестке, дожидаясь зеленого сигнала светофора, рядом замерла машина, в ней я увидела Сергея. Он слабо улыбнулся и едва заметно кивнул. - Как видите, конспирация на высоте, - хохотнул Валерий Петрович, машины тронулись, мы еще какое-то время ехали рядом, затем Сергей свернул на проспект. - Вам еще некоторое время стоит соблюдать осторожность, - заметил адвокат.
	- Сережа вам все рассказал? - спросила я.
	- Разумеется. Адвокат как исповедник, правда, и ничего кроме правды.
	- Значит, вы все знаете, - вздохнула я, а потом решилась: - Тогда скажите, Валерий Петрович, у вас нет ощущения, что все это страшная ерунда?
	- Ерунда? - удивился он. - Что, позвольте узнать, вы имеете ввиду?
	- Я употребила определение "страшная", вас не поражает некая неправильность, несуразность данного дела?
	- Ах, Лилия Романовна, Лилия Романовна, - легонько похлопав меня по руке, улыбнулся он. - Вся наша жизнь сплошная неправильность, что уж говорить о смерти, то бишь об убийстве.
	
	Я прошлась по дому, надолго задержалась в гостиной. Приблизилась к камину и даже коснулась его рукой. Я думала, мне не хватит сил вернуться в этот дом, слишком много неприятных воспоминаний, однако теперь, стоя посреди гостиной, я почувствовала странное умиротворение и вдруг поняла, что не хочу продавать дом. Пожалуй, и жить останусь здесь, хоть он и чересчур большой для одинокой женщины, каковой я и являюсь на сегодняшний день.
	- Одинокой женщины, - произнесла я вслух и улыбнулась, думая о Сереже. В то же мгновение он позвонил.
	- Лили, - услышав его голос, я вдруг испугалась. - Это я.
	- Я вас узнала, - ответила я как можно спокойнее. - Мы могли бы встретиться, сегодня?
	- Да, конечно. - Сергей вроде бы растерялся.
	- Отлично. Когда, где?
	- Я буду ждать вас возле сквера в девять. Это не поздно для вас?
	- Прекрасно. Значит, до девяти. Я повесила трубку. Говоря о сквере, мы имели ввиду наше обычное место встречи. "А что, если телефон прослушивается?" - испуганно подумала я. Тогда покажется подозрительным, что никто из нас не уточнил, возле какого именно сквера мы встречаемся. Я тут же одернула себя: "Чушь. Теперь у них есть убийца и интерес ко мне они, скорее всего, потеряли. Правда, есть еще Владимир Павлович... с ним надо держать ухо востро". День промелькнул незаметно, я ненадолго отлучилась в магазины, остальное время посвятив безделью, долго отлеживалась в ванной, болтала по телефону с многочисленными знакомыми, хотела заняться поисками домработницы (дом следовало привести в порядок), но в конце концов решила оставить это на потом. В половине девятого я вышла из дома. Надоедливо моросил дождь, чему я, признаться, порадовалась, прохожим нет до меня дела, люди прячутся под зонтами и торопятся оказаться под кровом. Машину Сережи я заметила, как только свернула возле аптеки. Она притулилась в переулке, скрытая от любопытных взоров деревьями. Сережа, несмотря на дождь, стоял рядом и старательно меня высматривал, увидев, что я выворачиваю из-за угла, бросился навстречу, и мы неловко обнялись.
	- Идем в машину, - шепнул он и через минуту мы уже сидели в тепле. - Я люблю тебя, - сказал он, а я кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Дождь расходился, мы продолжали сидеть, прижимаясь друг к другу, прислушиваясь к работе дворников.
	- Я хочу уехать, - наконец сказала я.
	- Уехать? - Он вроде бы удивился.
	- Я неправильно выразилась: хочу съездить к родителям...
	- Да-да, конечно. Я понимаю... Жаль, что нельзя поехать с тобой... - Последнюю фразу он произнес так, точно ждал моих возражений.
	- Конечно, нет, - улыбнулась я. - Не забывай, я только что похоронила мужа. Вдове надлежит вести себя пристойно.
	- К счастью, все позади.
	- Конечно, однако еще некоторое время нам следует соблюдать осторожность, пока все не уляжется.
	- Ты имеешь ввиду наследство? - нахмурился Сергей, тут же добавил с усмешкой: - Ты получишь кругленькую сумму, или люди врут?
	- Не знаю. Я никогда не интересовалась сколько денег у моего мужа. Главное для меня, чтобы Владимир Павлович не получил ни копейки, этот мерзавец очень старался упечь меня в тюрьму. Думаю, я смогу распорядиться деньгами Виктора, он хотел создать детский фонд и у меня появится достойное занятие.
	- Ты это серьезно? - спросил Сергей, вглядываясь в мое лицо.
	- Что?
	- Об этом фонде ты говоришь серьезно?
	- Да, - пожала я плечами. - Тебе не нравится идея?
	- Не знаю. Деньгам можно найти другое применение. Но это то, о чем я меньше всего склонен говорить сейчас. Я улыбнулась, внутренне с ним не соглашаясь, о деньгах поговорить стоило, а вот форсировать события - нет, оттого я кивнула, давая понять, что тема себя исчерпала.
	- Значит, ты уедешь одна? - вздохнул Сергей и добавил с грустью: - А как насчет этой ночи? Если честно, я надеялся, что мы проведем ее вместе.
	- Ничего не имела бы против. - Я засмеялась, пытаясь придать разговору шутливый характер. - Но придется подождать. Говорят, истинная любовь от этого только крепнет.
	- Мою любовь укреплять без надобности. Все это время... мне даже вспоминать не хочется, что я чувствовал. Беспомощность, страх, жуткое одиночество. Врагу такого не пожелаю.
	- Насчет беспомощности ты преувеличиваешь, - возразила я. - Пытаясь меня спасти, ты развил бурную деятельность. Я очень переживала, как бы ты не перестарался и не угодил за решетку вместе со мной.
	- Что ты имеешь ввиду? - Сережа хмурился, а физиономия его точно иллюстрировала известное словосочетание "искреннее недоумение". И вновь я почувствовала странное беспокойство, в горле вдруг пересохло, мне потребовалось несколько секунд, чтобы произнести следующую фразу:
	- Эти твои свидетели...
	- Ты хочешь сказать, что я... - Он вроде бы собирался с силами. - Что я их подкупил? Следующий вопрос замер у меня на устах, потому что и так стало ясно: Сергей этого не делал. Я облизнула пересохшие губы и все-таки спросила:
	- Тогда откуда они взялись? Он достал сигареты, закурил и, глядя на меня, как-то виновато начал рассказывать:
	- История действительно странная. Мне позвонила по телефону женщина. Сказала следующее: "Ваша подруга в ночь убийства находилась в кафе "Ласточка", есть свидетели. Удивительно, что она этого не помнит". Ты действительно не помнишь?
	- Что было дальше? - нетерпеливо спросила я.
	- Я сразу же связался с Шерманом, рассказал о звонке. Он послал людей в кафе и... Я видел, в каком ты была состоянии в ту ночь. Не удивительно, что ты ничего не помнишь. -
	
	Беспокойство при этих словах только окрепло во мне, а затем перешло в панический страх.
	- Сережа, я никогда там не была, - сказала я твердо. - Никогда. Я даже не знаю, где находится эта "Ласточка", и на такси в ту ночь я не ездила. Я едва не свихнулась от страха во время очной ставки, я ведь точно знала... а все эти люди твердили, что видели меня. Такого просто не могло быть. Поэтому я и решила, что ты...
	- Забудь об этом, - торопливо сказал Сергей, обнимая меня. - К черту все очные ставки и прочую чушь. Давай наплюем на осторожность и поедем ко мне. Я соскучился. Я так люблю тебя, и я такого страха натерпелся, что ей-богу заслуживаю награды.
	- Его слова меня не успокоили, скорее они внесли в мою душу еще большее смятение.
	- Подожди, ты действительно не имеешь к этому...
	- Я же сказал. Лили, мне без разницы, кого видели эти люди, главное, что это помогло нам...
	- Ты не понимаешь, - с горечью усмехнулась я. - Кто-то устроил все это с определенной целью.
	- Что устроил? - Чужая бестолковость вызвала раздражение.
	- Алиби. Если не ты, то кто? Кому и зачем понадобилось вызволять меня из тюрьмы?
	- Лично я испытываю к данному человеку огромную благодарность,
	- так ничего и не поняв, заявил Сергей.
	- А я бы торопиться не стала, - с грустью заметила я. - Добрые дела редко оказываются бескорыстными. Наконец-то мои слова произвели впечатление, Сергей задумался, а потом спросил тревожно:
	- Как эта женщина узнала обо мне, то есть о нас?
	- Прибавь к этому, как добрые люди могли узнать на какое время мне необходимо алиби?
	- Вот черт. Ты думаешь..? Ты в самом деле думаешь...
	- Я думаю, они исключительно осведомленные люди. Чересчур осведомленные.
	- То есть, это как-то связано с убийством?
	- По-другому не складывается.
	- Но зачем? Если этот парень, этот охранник, или черт его знает кто он там, убил твоего мужа...
	- Я совсем не уверена в этом.
	- Что? - Теперь Сергей почти кричал.
	- Я совсем не уверена в этом, - повторила я как можно спокойнее. - Сережа, что-то происходит, я не могу ответить на вопросы "зачем?" и "кто?", но боюсь, что мы это скоро узнаем.
	- Постой, а если у этого типа была подружка, он рассказал ей об убийстве, а она позвонила мне, желая тебе помочь... - Аргумент, конечно, был ниже всякой критики, и Сергей торопливо поправился: - Может, она хотела избавиться от любовника?
	- Классная версия, только ты забываешь о главном: я не была в кафе и не ездила на такси. Выходит, кто-то позаботился о моем алиби.
	- Вдруг это совпадение? Тебя спутали с какой-то женщиной...
	- Кольцо и браслет тоже совпадение? Вряд ли в городе отыщется еще такой же браслет. Виктор купил его у антиквара, старинная вещь. Впрочем, не в этом дело. Допустим, был похожий браслет, но ведь еще шуба и перчатка.
	- Я не очень понимаю, что ты хочешь сказать? - растерянно заметил Сергей.
	- Я пытаюсь понять, как все эти вещи оказались у неизвестной женщины?
	- Но ведь их мог взять охранник.
	- Чтобы состряпать мне алиби?
	- Господи Боже... это что же получается? Кто-то в ту ночь решил избавиться от твоего мужа...
	- И при этом не хотел, чтобы подозрение пало на меня. Прибавь к этому признание охранника. Мне оно кажется в высшей степени подозрительным.
	- То есть кто-то заставил его сделать это признание? - Я кивнула.
	- Выходит... - Он запнулся, вздохнул, точно собираясь с силами, и заговорил вновь: - Причина может быть лишь одна: бизнес, то есть не совсем бизнес. Ты знаешь, чем занимался твой муж?
	- Строительными подрядами, на сколько мне известно.
	- А не могло быть что-то помимо этого?
	- Понятия не имею.
	- Если допустить, что некие люди хотели избавиться от твоего мужа и при этом соблюсти видимость полного согласия и процветания, то становится понятно, почему они проявляют о тебе заботу, ведь по завещанию все перейдет тебе, а с тобой договориться гораздо проще, чем с мужем, раз ты в делах не смыслишь.
	- Те же мысли посетили и меня, - сказала я с усмешкой.
	- У твоего мужа, кажется, есть компаньон.
	- Да.
	- Что за тип?
	- Обыкновенный. Я не очень-то обращала на него внимание, да и виделись мы всего несколько раз. Думаешь он?
	- А кто еще? На бандитов не похоже, они бы не стали разводить бодягу с алиби и прочим. Человечек, задумавший все это, очень хитрый и очень хочет остаться в тени, прибрав к рукам денежки твоего мужа.
	- Вопрос: как он смог уговорить охранника? Данила был предан мужу...
	- Все эти разговоры о преданности гроша ломаного не стоят. Парню пообещали хорошие деньги, и он согласился. Надеюсь, менты не совсем идиоты и смогут разобраться.
	- Сомневаюсь, - вздохнула я.
	- Думаешь, охранник скоропостижно скончается?
	- Думаю, к примеру, не выдержат нервы и он покончит жизнь самоубийством.
	- Что же делать? - испуганно спросил Сергей.
	- Ждать, когда неизвестные себя проявят.
	- И что тогда?
	- По обстоятельствам, - вздохнула я. - Пока все козыри у них.
	- Да почему? - возмутился Сергей.
	- Потому что мы купились на это дурацкое алиби... Ты давно знаком с Шерманом?
	- Лет шесть, наверное. Почему ты спросила?
	- Ты все ему рассказал?
	- Ты имеешь ввиду...? Нет. Я сказал, что мы любовники. Встретились в ту ночь в клубе и я отвез тебя домой. Утром ты позвонила, сообщила о несчастье и попросила помощи.
	- Он поверил?
	- Лили, я не понимаю.
	- Он адвокат моего мужа, хорошо осведомленный о его делах. И он очень старался вытащить меня.
	- Что ж в этом удивительного? Он убежден в твоей невиновности и искренне хотел помочь. Сережа еще что-то говорил, но я его почти не слушала.
	
	Возле дома меня ждал сюрприз, неприятный, разумеется, быть для кого-то сюрпризом приятным Владимир Павлович просто не мог. Сначала я заметила машину дражайшего родственника, а потом и его самого. Он пасся возле калитки, подняв воротник плаща. В машине ему не сиделось, а дождь изрядно донимал. Я пошла медленнее, с намерением подготовиться к встрече. Похоже, Владимир Павлович навестил меня в одиночестве, однако я не удивлюсь, если откуда-нибудь из подворотни возникнут дюжие молодцы. Ободренная этими мыслями, я тревожно огляделась. Улица пуста и в машине как будто тоже никого.
	- Здравствуй, Лили, - раздвинув рот до ушей, приветствовал меня Владимир Павлович.
	- Здравствуйте, - без энтузиазма ответила я. - Что у вас за нужда прыгать под дождем?
	- Очень хотелось тебя увидеть.
	- Чтож, вы свое желание осуществили, всего доброго.
	- Не хочешь предложить мне войти?
	- Нет, - покачала я головой.
	- Значит, договориться по-хорошему ты не желаешь?
	- Нам не о чем договариваться.
	- Паршивая шлюха, - зашипел он, нервы у родственника ни к черту. - Захапала все деньги, думаешь тебе это с рук сойдет? Я тебя выведу на чистую воду вместе с твоим любовником.
	- Сделайте одолжение, - усмехнулась я. - А сейчас убирайтесь к дьяволу, пока я милицию не вызвала.
	- Ты пожалеешь, - с чувством сказал он и направился к машине. А я заспешила к дому.
	- Сволочь, - бормотала я, сбросив пальто и расхаживая по холлу. - Вот сволочь... Ясно, что Владимир Павлович намерен всеми правдами и неправдами отравлять мое существование. Если он узнает о Сергее... "Надо уехать на некоторое время, - размышляла я. - Может этот сукин сын немного успокоится (в это верилось с трудом). И от Сережи придется держаться подальше. Пройдет полгода и тогда можно будет видеться с ним в теннисном клубе, это будет вполне естественно, вдова чувствует себя такой одинокой, а тут красавец-мужчина, и, как следствие, вдруг вспыхнувшая страсть. Сергей чересчур нетерпелив, вряд ли удасться держать его на расстоянии долгое время. Надеюсь, сегодняшний разговор произвел впечатление и он серьезно отнесется к моим словам". Понемногу успокоившись, я прошла в кухню, выпила чаю, а потом отправилась спать. Меня мучили кошмары и проснулась я с дурным предчувствием, так что нисколько не удивилась тому, что произошло утром. Где-то ближе к обеду позвонил Шерман.
	- Лилия Романовна, - надо бы поговорить, - как-то неуверенно сказал он, что было для него совершенно не свойственно, оттого и напугало.
	- Что нибудь случилось? - насторожилась я.
	- В жизни постоянно что-нибудь случается. Я могу приехать?
	- Конечно. Жду вас. Он явился через полчаса, на губах играла оптимистическая улыбка, но глаза из-под очков смотрели слишком пристально. Я приготовилась к очередному удару судьбы.
	- Так что там за новости? - подавая ему кофе, спросила я, изо всех сил стараясь демонстрировать безмятежность.
	- Да так, всякие пустяки. Однако известно, именно из этих самых пустяков и состоит наша жизнь. Лилия Романовна, - неожиданно сменил он тон, - почему вы до сих пор не поинтересовались, что получите по завещанию? Неужели это вас не интересует?
	- Как вам сказать? - пожала я плечами. - За три года я привыкла не думать о хлебе насущном. Но что бы там не говорил Владимир Павлович, замуж я выходила за Виктора, а не за его деньги.
	- Однако будет обидно и даже неправильно их потерять, - серьезно сказал он. - Боюсь, Владимир Павлович настроен весьма решительно. Он обвиняет вас в соучастии в убийстве брата.
	- Это следовало ожидать, - вздохнула я.
	- Конечно особенно резвиться мы ему не позволим, но крови он может попортить достаточно. Вы не пытались договориться с ним по-хорошему?
	- Боюсь, это совершенно невозможно.
	- А жаль. Что ж, посмотрим, что нам готовит грядущий день. А вам, Лилия Романовна, надо быть чрезвычайно осторожной, о любви пока следует забыть, ежели денежки желаете сохранить. Очень приличные, между прочим. Вы виделись с Сергеем?
	- Да... - ответила я неуверенно.
	- Придется со встречами повременить. Владимир Павлович способен нанять армию частных сыщиков.
	- И что это ему даст?
	- Лилия Романовна, нам ни к чему очередной скандал вокруг вашего имени.
	
	- Нам? - насторожилась я.
	- Нам, то есть вам и вашим друзьям, к коим смею отнести и себя. Очень бы хотелось, чтобы эта история с убийством поскорее канула в лету.
	- Вы хотите сказать, что охранник под чьим-то давлением может дать показания против меня?
	- Охранник уже никаких показаний дать не может, - вздохнул Валерий Петрович. - И я даже не знаю, хорошо это для нас или плохо.
	- Что значит "не может"? - насторожилась я.
	- Сообщаю по секрету. Сегодня утром проводили следственный эксперимент. Голицын демонстрировал где и как убил налоговика Крутикова. В результате эксперимента... вобщем, Голицын пытался бежать.
	- И его убили?
	- Ранен наверняка, на парапете обнаружили кровь. Он спрыгнул с моста, раненый, в наручниках, лед на реке только что сошел. Обнаружат тело или нет - вопрос, там рядом станция, его могло затащить... Извините за эти подробности, - кашлянув, сказал он. - Может быть воды? Вы побледнели...
	- Нет. Продолжайте.
	- Вобщем, тело могут обнаружить не скоро, а могут и вовсе не обнаружить, но то, что Голицын мертв, для меня вопрос решенный.
	- И теперь, когда он мертв, Владимиру Павловичу ничего не стоит обвинить меня в сговоре с охранником и соответственно в соучастии в убийстве?
	- Не забывайте, есть признание Голицына в убийстве, собственноручно им подписанное, и там о вас ни слова. Его побег акт отчаяния. Такие парни панически боятся тюрьмы. Будем надеяться, что это дело перекочует в архив, то есть оно перекочевало бы уже сегодня, не будь вашего настойчивого родственника. Оттого я и поинтересовался, не можете ли вы с ним договориться? В любом случае, вы должны являть собой образец скорбящей вдовы, ну и не терять присутствия духа, конечно. Отправляйтесь отдохнуть, - легонько коснувшись моей ладони, заявил он. - Куда-нибудь к морю. Красивой женщине не к лицу грусть.
	- Скажите, Валерий Петрович, муж действительно хотел лишить меня наследства? - спросила я.
	- Действительно или нет - судить не берусь, - немного подумав, ответил он. - Но несколько раз заговаривал о том, что намерен пересмотреть завещание.
	- В чью пользу?
	- Вот оно что... - засмеялся Шерман. - Лилия Романовна, оставьте эти мысли. Частным детективом может быть мужчина или какая-нибудь старушка, например, мисс Марпл. У такой красавицы, как вы, никаких шансов. Мужчины начнут врать с три короба, лишь бы угодить вам, и каждый будет думать о том, как затащить вас в постель, прошу прощения за вольность.
	- И все же, вернемся к завещанию. Муж объяснил вам причину, по которой желал бы изменить его?
	- Нет. Однако для людей, близко знавших его, и для меня в том числе, не секрет, что ваша семейная жизнь не была безоблачной. Вы не производили впечатления счастливой пары, поэтому некоторые... колебания в отношении завещания были понятны. В тоже время ваш покойный муж никогда не скрывал, что безумно вас любит.
	- То есть получается, виновницей нашего несчастного брака была я?
	- Хотите, чтобы я повторил все сплетни на этот счет? - хихикнул Валерий Петрович. - Я выражу мнение большинства. Вы не смогли простить измены мужа, но продолжали любить его. Такой ответ вас устроит? Скажу по секрету, ваш муж приглядывал за вами, даже нанял детектива. Я пытался его отговорить, но... но... но. Виктор убедился, что жена его выше всяких подозрений, однако порадовало его это или нет - судить не берусь. Возможно уличи он вас в измене, вы, поскандалив немного, во всем разобрались и начали жить счастливо всем на зависть. Напрасно улыбаетесь, я могу привести десяток примеров. Виктор любил вас. Простите за любопытство, а вы его?
	- Нет. Вы же знаете о Сергее. Я давно хотела развестись с мужем, но он был против. Я боялась его.
	- Вы его боялись? - Глаза Валерия Петровича полезли на лоб.
	- Да. Вам известно при каких обстоятельствах погибла его любовница. И жена.
	- Какая любовница?
	- Она была его секретарем, забеременела и вскоре ее сбила машина.
	- О Господи. - Валерий Петрович некоторое время смотрел на меня не отрываясь. - Лилия Романовна, конечно я не берусь утверждать, от кого у несчастной женщины был ребенок, но о некоторых обстоятельствах дела мне известно очень хорошо. Девчонка была влюблена в одного мерзавца, личность в городе довольно известная среди молодежи. У него ночной клуб на Литейной. Ребенок, скорее всего, от него. Девушка в тот вечер пыталась с ним поговорить, он вел себя безобразно и буквально вышвырнул ее из клуба. Возможно она в сильном волнении ничего не видела и не слышала вокруг, а возможно рассудок ее помутился и она действительно хотела расстаться с жизнью. Одно несомненно, женщина погибла по своей вине.
	- Но ведь водитель скрылся?
	- Да. Но были свидетели, которые видели, как женщина буквально бросилась под колеса.
	- Отчего же водитель сбежал?
	- Машина была в розыске. Вот почему. Скажите, Лилия Романовна, все это время вы считали...
	- А его жена? - испуганно перебила я.
	- Насколько мне известно, она погибла в автомобильной катастрофе. Так вы думаете...
	- Тогда по телефону мне сказали... и его жена. Разве ее смерть не вызвала разговоров? Виктор твердил, что не отпустит меня, однажды так и сказал: "я скорее убью тебя".
	- Тысячи мужчин ежедневно говорят это женщинам, - покачал головой Шерман. - Какую злую шутку с вами сыграли. Мне очень жаль. Надеюсь, теперь судьба будет милостива к вам и вы найдете свое счастье. - Он засмеялся. - Только не спешите, пусть Гаевский еще немного пострадает в одиночестве. Хотя для него это тяжелое испытание. Вы прекрасная пара, это первое, что я подумал, когда он рассказал мне о вас. - Я не очень хорошо понимала, что он говорит, в тот момент наверное здорово напоминая истукана.
	- Валерий Петрович, - наконец собралась я с силами, - если у моего мужа были сомнения в отношении завещания и... Я хотела бы отказаться от этих денег, пусть их получат его братья или кто-то еще... Мне все равно.
	- Да вы с ума сошли, - нахмурился он. - Откуда вдруг это чувство вины?
	- Я... в ту ночь я сказала Виктору, что хочу развестись, и о Сергее тоже сказала. Я не была ему женой, я не любила его, я люблю Сергея и не имею право на эти деньги.
	- Ну, милая... вы меня удивляете. Если вы вдруг откажитесь... не сделать бы хуже. И вообще, наследством не разбрасываются. Успокойтесь, отдохните, поезжайте куда-нибудь, а Гаевский никуда не денется, он будет вас ждать. Ну что, мы будем улыбаться? Хоть одну улыбку на прощание. И помните, я ваш друг. Мы с вами горы свернем. Последняя фраза наводила на размышления. Вообще мне было над чем подумать. Скоропостижная смерть охранника меня, разумеется, не удивила, нечто подобное я как раз и ожидала. Проводив адвоката, я вернулась в гостиную, залпом выпила рюмку коньяка и принялась бродить по комнате. Давняя привычка, от которой я все никак не могла избавиться. Итак, охранник погиб. В то, что он убил моего мужа, я по-прежнему не верила. Скорее всего парня вынудили сделать признание, что-то пообещав взамен. Что? Тело пока не найдено. Хотя Шерман уверен в его гибели, я бы на слова адвоката особо полагаться не стала. Данила парень крепкий, тренированный и должно быть выносливый, такому вполне по силам продержаться некоторое время в воде даже в наручниках. Особенно если кто-то ему помог, а ранение было несерьезным. Конечно, и второй вариант весьма вероятен: парня вынудили признаться, а потом пристрелили при попытке к бегству. В любом случае, он пешка и его просто использовали. А вот кто стоит за этим? Мое желание отказаться от наследства произвело весьма неблагоприятное впечатление на адвоката. Знать бы почему? Его дружба с Гаевским тоже выглядит весьма подозрительной. Мне понадобился адвокат и нате вам: мало того, что он друг моего любовника, он еще работал на моего мужа и хорошо осведомлен о его делах. А что, если Сергей..? Я упорно отгоняла эту мысль, но она так же упорно возвращалась и в конце концов облеклась в вопрос: что, если наша встреча в теннисном клубе далеко не случайна? Сделав еще два круга по гостиной, я придвинула телефон. Жанна была на работе, услышав ее голос, я почувствовала нечто сродни стыду, если я сомневаюсь в человеке, которого люблю, что со мной будет завтра?
	- Сидишь затворницей? - насмешливо спросила Жанна. - Хочешь, наплюем на твой траур и закатимся в ресторан? Или в сауну? Пиво, вобла, разговоры по душам?
	- Последнее время меня воротит от разговоров по душам и чистосердечных признаний. Я хочу, чтобы ты для меня кое-что
	
	сделала.
	- Слушаю тебя очень внимательно.
	- Выясни, кто и когда рекомендовал в теннисный клуб Гаевского Сергея Сергеевича.
	- Что за тип? - Хотя Жанна и была моей самой близкой подругой, о существовании у меня любовника не знала.
	- Вот я и пытаюсь выяснить.
	- А чего сама не позвонишь?
	- Не хочу, чтобы о моем интересе к нему знали. Сможешь это сделать для меня?
	- Пара пустяков, ты же в курсе, мы с Ромашкой (это председатель клуба) большие приятели. Как выглядит этот Гаевский?
	- Около тридцати, высокий, длинные светлые волосы, ярко-синие глаза, очень красив.
	- Я его вспомнила. Конечно, наш плейбой.
	- Почему плейбой? - не удержалась я.
	- Потому что парни с такой внешностью становятся членами различных клубов только с одной целью: обирать богатых старух ну и молодых дурочек, конечно, если у них водятся наличные, не то от мужей недолго получить хорошую выволочку.
	- Ты о нем что-нибудь знаешь?
	- Нет, да и ни к чему. У него все на роже написано. С какой стати он вдруг заинтересовал тебя?
	- Долго объяснять.
	- Но ты ведь не влюбилась, нет?
	- Я подожду с любовью до конца траура. Узнай о нем все, что сможешь, и не только в теннисном клубе.
	- Да в чем дело? - забеспокоилась Жанна.
	- Пока не знаю. Не доставай меня, ладно? Просто сделай, что прошу. Повесив трубку, я еще раз прошлась по комнате, а потом поднялась к себе, переоделась и через пять минут покинула дом. Пешком добралась до проспекта, остановила такси и поехала в офис мужа. Город выглядел сонным. Унылые деревья, унылые дома и робкие попытки солнца пробиться сквозь тучи, обложившие все небо. Весна в этом году явно задержалась. Я опять подумала о Сергее. Женщинам свойственно болтать чепуху и моя подружка не исключение. С какой стати мне обращать внимание на ее слова? Богатые старухи и молодые дуры. Дура с очень приличными деньгами и мужем-инвалидом, который как на зло не спешит умирать. Мое желание отказаться от наследства понравилось ему также мало, как и адвокату. Они друзья и... Так, хватит сочинять детектив. А почему, собственно, детектив? Адвокат хорошо знал охранника, по крайней мере, виделся с ним куда чаще, чем я. Ничто не мешало им договориться. Охранник убил Виктора, но мое неожиданное возвращение едва все не испортило, и тогда на выручку пришел Гаевский. Но что-то у них сорвалось и я попала под подозрение. Вот тогда охраннику пришлось сознаться в убийстве, ведь окажись я в тюрьме, они ни копейки не получат. Допустим, охранник поверил, что адвокат его вытащит, а вместо этого заработал пулю. Что ж, логично. Ребята, вроде Данилы, как правило умом не блещут, вот они и смогли обвести его вокруг пальца. Неужели все это правда, неужели Сергей... Тут я поняла, что мы уже некоторое время стоим возле офиса, а водитель взирает на меня с недоумением.
	- Извините, - пробормотала я, расплатилась и торопливо вышла из машины. Теперь, находясь в трех шагах от подъезда, я жалела, что приехала. Что мне может сказать Андрей? Я прошлась до угла здания, вернулась, немного постояла, разглядывая плакат на афишной тумбе, потом решительно направилась к подъезду. В коридоре я столкнулась с Жанной, увидев меня, она здорово удивилась.
	- Ты ко мне?
	- Нет, к Андрею, - ответила я и пошла дальше, тем самым намекая, что объяснять ничего не собираюсь.
	- Лили, - позвала Жанна, поспешно приближаясь, - я тебя провожу. Только что закончилось совещание, Андрей сейчас скорее всего свободен. Мы вместе вошли в приемную. Девушка что-то печатала на компьютере за столом возле окна, на меня взглянула с интересом. Жанна отправилась в кабинет шефа, через несколько секунд появилась вновь и кивнула:
	- Заходи. Я вошла и сказала:
	- Здравствуй. Андрей поднялся из-за стола с некоторой нерешительностью, словно не знал, улыбаться или скроить постную мину. Как видно подумал, что последнее более приличествует случаю, и заявил едва ли не со слезой:
	- Лили, прими мои соболезнования, мы все скорбим вместе с тобой. - Почему-то слова эти в устах Андрея звучали комично, я едва сдержалась, чтобы не хихикнуть. - Садись, пожалуйста, - сказал он, кивнул Жанне и та незамедлительно удалилась.
	- Спасибо, - поблагодарила я, приглядываясь к нему. Андрей был моим ровестником, возможно из-за разницы в возрасте муж как будто не воспринимал его всерьез. Внешность у него довольно забавная. Маленький, пухлый, с румяными щеками и глазками-пуговками. На месте ему не сиделось. Вот и сейчас он пробежался вдоль стола, потрогал лепестки цветка, стоявшего в хрустальной вазе, покачал головой, точно удивляясь этому чуду в своем кабинете, придвинул стул и сел рядом со мной, после чего сгробастал мою руку и сказал:
	- Нам его очень не хватает. Как у тебя с деньгами? - вдруг всполошился он, при этом рука его машинально потянулась к карману, я усмехнулась, а Андрей покраснел: - Если что-то надо... я имею ввиду... вобщем, ты поняла. Я пристально его разглядывала, он окончательно смешался, вздохнул и затих, а я заговорила:
	- Мне рассказали совершенно дикую историю. Будто Виктор приказал охраннику убить какого-то типа из налоговой полиции. Это что, правда?
	- Боже избави, - замахал Андрей пухлыми ручками, выглядел при этом так, точно у него разом заболели все зубы. - Полный бред, полный бред, Лили. Поверь мне. У нас уже были из милиции. Полный бред. Этот человек, этот Крутиков никогда здесь не появлялся. Никто из сотрудников его в глаза не видел и ничего не слышал о нем. А уж тем более Виктор. Совершенно невероятно. Я так и заявил этим из милиции. Более того, я связался с некими людьми и выяснил следующее: Крутиков никогда даже не интересовался нашей фирмой. По крайней мере, по работе.
	- Говорят, он шантажировал Виктора.
	- Полный бред. Как, скажи на милость, он мог его шантажировать? Какая-то мелкая сошка... у Виктора была возможность... все это бред. Я так и сказал. Не понимаю, зачем охраннику понадобилось все это выдумывать? На вопрос "зачем" ответить было не так сложно. Это идиотское признание единственная возможность совершить побег. Милицейские чины наверняка едва не лишились чувств от радости, когда вслед за первым убийством он сознался во втором. Убийство сотрудника налоговой полиции не заинтересовать их просто не могло. Теперь мне стало совершенно ясно: охранник Виктора не убивал. Его просто подставили, а потом убрали. Недалекий парень сыграл свою роль и исчез. Впору цитировать классика. Андрей уже некоторое время сидел молча, сложив на столе детские ладошки, а я вдруг подумала, что он напуган. Парень меня боится. Должно быть мой визит произвел впечатление, визит в самом деле нелепый. Чего я хочу от этого человека, зачем я приехала сюда?
	- Ты уверен, что неприятностей у нас не будет? - спросила я как можно спокойнее.
	- Конечно уверен. Какие неприятности, Лили, я тебя умоляю, в той ситуации... вобщем, не думай об этом. Тебе и так здорово досталось. Я, как и все твои друзья, мы... - Он замолчал и покраснел, а я улыбнулась и пошла к двери.
	- Спасибо, - сказала тихо и вышла, Андрей не смог скрыть вздоха облегчения, а я подумала: "Слишком много друзей развелось".
	
	На следующий день позвонила Жанна и мы встретились в обеденный перерыв недалеко от офиса в маленьком кафе, где она обычно обедала.
	- Задание выполнено, - весело сообщила она. - Не хочешь рассказать, зачем тебе понадобился этот Гаевский?
	- Не хочу.
	- Хозяин - барин, тогда слушай. В клуб его приняли по рекомендации нашего Шермана и старой карги Липатовой. Эта без ума от него. Глазки закатывает и держится рукой за искусственный бюст, видно здорово проняло, а мальчик, между тем, годится ей в сыновья, а может и во внуки, бабка так намудрила с возрастом, что и сама поди не помнит в каком веке родилась. С ее слов он бесценное сокровище. Хочешь, чтобы я выспросила о нем у Шермана?
	- Нет.
	- Ага. Ромке мало, что известно. Два неудачных брака, дети отсутствуют, первая супруга старше его на десять лет, вторая только на восемь. На лицо Эдипов комплекс. Это в лучшем случае.
	- Все?
	- А что ты хотела? Без того ясно, парень охотник за приданным. Ромка сказал, он вроде бы возле тебя вертелся. Правда?
	- Твоему Ромке не мешало бы укоротить язык ровно на половину.
	- Значит, все же вертелся. И женское сердце не выдержало. Теперь ты вдова и... - Я взглянула и Жанна замолчала, пожав плечами. - Ромка сказал, Виктор был в клубе за несколько дней до смерти.
	- Знаю...
	- Он считал, у тебя есть любовник...
	- А когда он считал иначе?
	- Один из официантов сделал фотографию. Вы с Гаевским за столом и вроде бы мило беседуете. Ромка узнал и официанта уволил.
	- Что-то новенькое. Странно, что менты об этом не пронюхали.
	- Ты недооцениваешь Ромашку и его умение влиять на людей. Твоя репутация белоснежна как фата новобрачной.
	- Спасибо.
	- Пожалуйста. Хочешь совет? - минут через пять спросила Жанна.
	- Заведи роман. Хоть с этим Гаевским. Встряхнись, приди в себя. Ты ж потрясающе красивая баба, а всю жизнь точно царевна-несмеяна, замороженная какая-то. Допустим, ты здорово ошиблась в Викторе, но жизнь на этом не кончилась. Теперь ты свободна. Эй, ты меня слышишь?
	- Нет, - покачала я головой.
	- Знаю, о чем ты думаешь, - вздохнула она. - Винишь себя в смерти мужа. И пытаешься докопаться, кто его убил, а вернее за что. Глупое любопытство. Убил охранник и сам скончался. Концы, как говорится, в воду, прошу прощения за каламбур. Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, что без носа от твоей красы останется? Подумай хорошенько и ни во что не лезь. Я выражаюсь ясно?
	- Предельно.
	- Идем, у меня обед кончается.
	
	Я уехала к родителям, мне казалось, стоит вырваться из привычного круга, и я обрету покой. Очередная иллюзия. Я бродила по родному городу и с недоумением вопрошала себя: "Что я здесь делаю?" Тревога не отступала, а вместе с ней я испытывала нечто сродни удивлению: все эти годы я мечтала о свободе, теперь она у меня есть, а я понятия не имею, что с ней делать. Я с трудом протянула неделю и поспешила вернуться.
	
	В аэропорту меня никто не встречал, потому что я не сообщила о дате своего приезда. Взяла такси и через полчаса была возле дома. Только тогда я поняла, как хотела вновь оказаться здесь, было над чем поломать голову, но психологией я никогда не увлекалась и потому просто восприняла все как должное. Я вошла, позвонила на пульт охраны, оставила чемоданы в холле, а сама прошла в кухню. На столе стояла большая коробка. Я приподняла крышку, под ней был торт. Огромный, с крупными ядовито-красными плодами клубники, сделанными из крема. Я замерла в недоумении, со странным чувством глядя на них, ярко-красное рождало в душе смутное беспокойство. Я повертела в руках коробку. Торт изготовлен вчера на первом хлебозаводе. Какой идиот решил сделать мне подарок? Войти в дом могла лишь Жанна, я оставила ей ключи, соответственно код был ей известен, но подруге вряд ли бы пришло в голову купить этот шедевр кулинарии, она прекрасно знает, что я терпеть не могу крем. Время шло, а я все стояла и пялила глаза на торт, точно загипнотизированная, потом одним движением сбросила его на пол. Красное перемешалось с зеленым и белым, торт на полу не вызывал теперь никаких чувств, кроме досады, а я пошла в гостиную и вскоре замерла на пороге. Вся комната была заставлена цветами. Не меньше двух сотен алых роз стояло в вазах на столе, каминной полке, тумбочках и просто на полу. "Сережа", - подумала я и уже хотела улыбнуться, а вместо этого нахмурилась. Как Сережа мог войти в дом? И тут я заметила конверт. Обыкновенный конверт на каминной полке возле вазы с пунцовыми розами. Я открыла его и извлекла листок бумаги, на нем печатными буквами было написано: "Завтра сорок дней, как ты убила мужа". Я медленно осела в кресло, зажмурилась и постаралась дышать ровнее. Глупо притворяться, что это для меня неожиданность, все это время я подсознательно... Конверт выпал из моих рук, а я заплакала. От горечи и обиды. Сегодня в этой комнате, заставленной цветами, можно было проститься со всеми надеждами. Слезы все еще катились по моим щекам, а я уже начала соображать. Первое: кто мог войти в дом? Второе: розы. Где-то кто-то купил большую партию и как-то их в дом доставил. Третье: мне нужен помощник, придется пока остановиться на кандидатуре Сергея, если он не... Об этом даже думать не хотелось, но и в этом случае разумнее держать его на глазах. Я решительно шагнула к телефону и набрала номер. Сергей ответил сразу.
	- Слушаю.
	- Это я. - Голос мой звучал хрипло, мне пришлось вновь устроиться в кресле, голова кружилась, а запах роз вызывал тошноту.
	- Лили, - обрадовался он. - Ты вернулась? Наконец-то. Когда увидимся?
	- Приезжай ко мне. Сейчас.
	- Что-нибудь случилось? - растерянно спросил он.
	- Прошу тебя... Я положила трубку и стала ждать. Сергей приехал через двадцать минут. Я услышала, как остановилась машина возле ворот, и бросилась в холл, он не успел подняться по ступенькам, а я уже распахнула дверь.
	- Входи. Он привлек меня к себе и мы долго стояли обнявшись.
	- Я люблю тебя, - сказал он. Я кивнула, думая о том, как много бы отдала за то, чтобы быть уверенной, что это правда. Я взяла его за руку и повела в гостиную. Он огляделся и на губах его появилась улыбка.
	- Ты это для нас приготовила? - Я невесело усмехнулась.
	- Для нас. Но приготовил кто-то другой. - Я протянула ему конверт. Он взглянул и задумался, машинально постукивая конвертом по ладони.
	- Это то, чего мы ждали? - Я пожала плечами. - Вот так подарок. Что им надо, как думаешь?
	- Деньги, что же еще?
	- О деньгах здесь ни слова. Послушай, на серьезных людей это непохоже. И цветы... Тебя как будто поздравляют с убийством мужа. Может быть это шуточки Владимира Павловича?
	- Я не знаю, чьи это шуточки, но горю желанием узнать.
	- Ты позвонила в милицию? - Судя по выражению лица, он говорил серьезно.
	- Думаешь, это что-то даст? - спросила я как можно спокойнее.
	- Кто-то проник в дом и это письмо попахивает шантажом.
	- Милиция здесь не поможет.
	- Лили, дело об убийстве твоего мужа закрыто. Кому-то твое наследство не дает покоя. Ну и пусть развлекается, посылая цветочки. В конце концов ему надоест... Переезжай ко мне, - тихо добавил он. - Ты совсем одна в этом огромном доме.
	- Наш корреспондент прав, завтра сорок дней. Поминки и прочее. Следует обо всем позаботиться. Дом был на сигнализации, - сказала я без перехода. Сергей нахмурился.
	- Но кто-то смог войти и... и, несмотря на это, ты хочешь здесь остаться?
	- Я хочу узнать, что за идиот затеял все это? - не удержавшись, рявкнула я.
	- Но если не обращаться в милицию...
	- Послушай, Сергей, эти розы где-то купили и как-то сюда доставили.
	- Я понял тебя. Однако, если задумавший это не совсем дурак, вовсе необязательно покупать цветы в одном месте.
	- Цветочных магазинов не так много.
	- Есть еще рынки.
	- И все-таки я бы попробовала.
	- Ну хорошо. Давай попробуем. Хотя, я считаю эту выходку жестом отчаяния. В письме никаких угроз и требований, злобная выходка и ничего больше.
	- Хорошо, если так, - кивнула я, ни мало не сомневаясь, что угрозы не заставят себя долго ждать, и вдруг спросила: - Ты ничего не хочешь мне рассказать?
	- Что ты имеешь ввиду? - Сергей старался выглядеть удивленным, но в глубине зрачков появилось беспокойство.
	- Может быть есть что-то такое... Он решительно поднялся и взял меня за плечи.
	- Я чувствую, времена для нас пришли не самые спокойные и потому хочу, чтоб ты знала. Я люблю тебя. Я люблю тебя так, как никого никогда в своей жизни не любил. Я готов сделать для тебя все, что угодно. Если понадобится убить кого-то, я и это сделаю, может звучит слишком зловеще, но что есть, то есть. Единственное мое желание быть с тобой. И я добьюсь этого, чего бы это не стоило. - Тут он улыбнулся и добавил веселее: - Получается у меня довольно высокопарно, наверное оттого, что с подобными речами мне выступать не приходилось. Трудно выразить словами то, что я чувствую. Пожалуйста, помни, что бы ни случилось я люблю тебя. Я сделаю все для того, чтобы мы были счастливы. Он говорил вполне искренне, мне сделалось стыдно за то, что я могла усомниться в его чувствах, но почти в то же мгновение в глубине души шевельнулось сомнение: "слова это только слова"... Я попыталась избавиться от этой мысли.
	- Я люблю тебя, - сказала я улыбаясь. Через час мы расстались, Сергей отправился по цветочным магазинам, а я во вневедомственную охрану. Охрана дома была самой что ни на есть обычной. Никаких видеокамер и прочих технических достижений. Виктор любил повторять, что он честный человек и у него нет врагов. По поводу вездесущих охранников посмеивался, говоря, что держит их для солидности, а сигнализация в доме на случай, если какому-нибудь воришке взбредет в голову заглянуть к нам. Дом мы ставили на охрану, только когда уезжали на несколько дней. Мое появление вызвало раздражение у дежурной.
	- А что случилось? - спросила она строго.
	- Видите ли, - как можно мягче принялась объяснять я, - у меня есть основания думать, что кто-то в мое отсутствие проник в дом. Женщина нахмурилась и ровно через пять минут сообщила:
	- Никакой тревоги не было. Ребята ни разу к вам не выезжали и вообще... У вас что-нибудь пропало?
	- Нет. Скорее появилось, - ответила я.
	- Что появилось? - не поняла женщина.
	- Розы. Очень много роз. Возможно, это даже красиво, но мне бы хотелось знать, как они оказались в моем доме.
	- Вы это серьезно? - растерялась женщина.
	- Конечно, - кивнула я.
	- Давайте еще раз по журналу посмотрим. Говорите, вы на неделю уезжали? Так... какого числа?
	- Двадцать четвертого апреля.
	- Приняла Миронова, сдала на охрану Давыдова. В 10.05. Все правильно?
	- Да.
	- Двадцать пятого апреля, 9.03, дом с охраны снят. Диспетчер Рябова.
	- Как снят? - нахмурилась я.
	- Снят. Давыдовым. Это ведь ваш муж? Он у нас в компьютере, имеет право. Значит с нашей стороны...
	- Мой муж погиб, - сказала я. - Завтра сорок дней со дня его смерти. - Женщина замерла, чуть приоткрыв рот. На то, чтобы прийти в себя, ей потребовалось никак не меньше минуты.
	- Вы должны были сообщить нам об этом, а вы не сообщили. Откуда же нам знать? У нас определенные правила. Человек назвал код и фамилию...
	- Да-да, - перебила я. - Извините. Я действительно должна была предупредить.
	- Пройдемте к начальнику, напишите заявление, вам сменят код. Вы хорошо смотрели, ничего не пропало? Надо же, какая неприятность. У нас такое впервые... Последующие полчаса прошли как в тумане, я что-то писала, объясняла и выслушивала чужие наставления. В себя пришла, только оказавшись в машине. Итак, все просто. В том состоянии, в котором я пребывала после убийства, не мудрено забыть о вещах элементарных. Кто-то этим воспользовался, назвался моим мужем и проник в дом. Он знал код. Кто мог его знать? Охрана? Почти наверняка охранники его знали. Знали или нет? Я не припомню случая... о чем это я? Виктор мог звонить при них... мой муж очень осторожный человек. Допустим, все-таки охрана, больше некому. Не считая Жанны, разумеется. Могла она кому-то сказать? Зачем? Это лучше спросить у нее. 21 Я поехала в офис. Найти Жанну оказалось не так просто, секретарь Андрея на мой вопрос ответила: "где-то в офисе", но прогулявшись по коридорам и заглянув в многочисленные кабинеты, я в этом усомнилась, и тут нос к носу столкнулась с Жанной, она выходила из бухгалтерии.
	- О, привет, - обрадовалась она, целуя меня. - Вернулась? Как родители? Волшебно выглядишь. Костюм там купила? К завтрашнему дню все готово, ресторанный зал на сто мест, приглашения разослали, в церкви будут лишь самые близкие, служба в десять. Не рано? Ты ведь поспать любишь. Оттуда на кладбище и в ресторан. Меню посмотришь?
	- Нет. Ты ко мне заходила?
	- Да, - вроде бы удивилась Жанна.
	- Когда?
	- Сейчас соображу. Два дня назад.
	- Дом был на сигнализации?
	- Конечно. Я привезла продукты, у тебя холодильник пустой, и немного повалялась в твоей ванной. Не возражаешь?
	- Валяйся хоть трижды в день.
	- А работа? Еще я пила коньяк и разгуливала в твоем халате. Красиво жить не запретишь. Что-нибудь не так?
	- Цветы, случайно, не оставляла?
	- Какие цветы?
	- Розы. Штук двести.
	- Ну, милая, у меня таких бабок нет. И мужика, который готов раскошелиться. И уж вовсе глупо розы тебе оставлять, у меня своя хата есть.
	- Я помню. Ты одна приходила? - С физиономии Жанны дурашливое выражение мгновенно исчезло.
	- Конечно.
	- Как думаешь, кто-нибудь еще мог знать код?
	- От меня - нет.
	- Охрана Виктора?
	- Понятия не имею. Ты успела меня запугать. Пойдем ко мне, расскажешь, в чем дело. - Рассказ много времени не занял. - Суки, - зло сказала Жанна, выслушав меня.
	- Что? - не поняла я.
	- Это я так, взрыв эмоций. Любимый родственник мог знать код?
	- Я пожала плечами.
	- Возможно.
	- Это его работа, больше некому.
	- Я не уверена. - Теперь пришла очередь удивляться Жанне.
	- Что?
	- Вдруг это не родственник?
	- Лиличка, солнышко, я здесь не первый год, если б что-то... Я бы почуяла, не услышала, так поняла. Все у нас тихо. Было. До убийства. Сейчас переживаем, что тоже понятно. Перемены всегда страшат. Успокаиваем друг друга и надеемся на лучшее. Если ты думаешь, что Виктора убрали, я тебе отвечу: маловероятно. Извини, я скорее охраннику поверю. Что Даниле привиделось, поди разберись. Парень мертв.
	- Тело нашли?
	- Вроде нет. Только это ничего не меняет. Если убил кто-то другой, у него была причина нам неведомая. Думаю, розы - работа Владимира Павловича, дражайшего родственника. Мысль об утраченных денежках спать не дает. Не знаю, как он мог узнать код, но его имя первым приходит на ум.
	- А вторым? - спросила я, глядя за окно.
	- Вторым... второго нет. У меня нет. А у тебя? Ты что, меня подозреваешь?
	- Нет. Жанна поднялась со своего места, приблизилась ко мне и сказала очень серьезно:
	- Тогда, подруга, как на духу, чего ты боишься? - Я усмехнулась.
	- Я терпеть не могу розы. Ты же знаешь.
	- Первый раз слышу.
	- Не удивительно. Я сама поняла это только сегодня. Я хотела встать и уйти, но Жанна удержала меня за руку.
	- Ты сообщила в милицию? - Я покачала головой. - Почему? Кто-то вошел в дом, оставил эту записку. Я не сильна в уголовном кодексе, но шутнику вряд ли мало покажется, по крайней мере, отобьет охоту продолжать в том же духе. Ну, что? Звонить в милицию?
	- Нет. - Я пошла к двери. - Посмотрим, что будет дальше. Да, и главное: спасибо тебе.
	- За что? - удивилась Жанна.
	- За все.
	- Звучит совершенно по-дурацки. Сегодня у меня полно дел, вечером позвоню. На всякий случай, машина придет за тобой в 9.45. Не забудь про вдовий наряд. Уж очень шикарно выглядишь. На свете полно психов, которые завтра поставят тебе это в вину. Осчастливленная дружеским советом, я потопала к своей машине. Итак, толку от моих изысканий никакого, детектив я никудышный. Знал кто-то наш код или нет установить может и реально, да вот я не знаю, как это проделать. Что, если действительно заявить в милицию? Пусть они разбираются. И показать записку. При мысли об этом мне сделалось нехорошо. Опять вопросы, настороженность в глазах, откровенное недоверие. Не дай Бог еще раз пережить все это. Я выезжала на проспект, когда зазвонил телефон.
	- Лили, - сказал Сергей, - у меня новости. Давай встретимся.
	- Ты что-то узнал? - почувствовав тревогу в его голосе, спросила я.
	- Не по телефону. Жди возле сквера. Через десять минут мы встретились. Сергей был действительно встревожен и не скрывал этого.
	- В чем дело? - спросила я, садясь рядом с ним.
	- Даже не знаю, как объяснить... Для начала я поехал в самый большой цветочный магазин, на Запрудной. Пришлось придумать идиотскую историю, слава Богу девица оказалась совершенной дурой... Вчера был заказ на сорок штук роз, непременно пунцовых.
	- Заказ по телефону?
	- Да. Отгадай, на чье имя?
	- Давыдова Виктора Павловича, - ответила я. Секунду помолчав, Сергей кивнул.
	- Точно. Как догадалась?
	- Потом объясню. Что дальше?
	- Заказ отправили по адресу: Новоямская, дом четыре, квартира двенадцать. Заказ приняла женщина, расплатилась, расписалась. Я говорил с парнем, который доставлял заказ. Рост у дамы средний, короткая стрижка, волосы темные, симпатичная. Больше ничего не помнит.
	- Уже кое-что, - проворчала я.
	- Дальше еще интереснее. Сорок роз заказывали в пяти магазинах. На тот же адрес, и приняла их та же женщина.
	- Отлично. Самое время ее навестить.
	- Я пытался. Просто хотел взглянуть на леди, придумав какой-нибудь предлог, например, квартирой ошибся.
	- Там никто не живет? - догадываясь, каков будет ответ, спросила я.
	- Соседи говорят, квартира пустует. Стандартная девятиэтажка, люди мало обращают внимание друг на друга. Появлялся кто-нибудь в квартире или нет, не знают. Однако розы заметили. Две тетки с собаками проявили интерес. А одна видела, как цветы поздно вечером загружали в иномарку ярко-красного цвета. И я подумал, случайно не в твой "опель"? - Я машинально посмотрела на свою машину. - Да-да, боюсь, кто-то ловко пудрит нам мозги, девочка. Но это еще не все. Я сделал несколько звонков и узнал следующее: квартира в самом деле принадлежит твоему мужу, он оформил ее три месяца назад на свое имя.
	- Но вряд ли для себя.
	- Вряд ли, - согласился Сергей. - Думаешь, любовница?
	- Она могла знать код.
	- Похоже не правду. Цветы ее рук дело. Странно, что она заказала цветы в пяти магазинах. Или эти сорок роз помноженные на пять должны означать что-то?
	- Понятия не имею. Сергей, ее необходимо найти.
	- Не представляю, как это сделать.
	- Где-то он с ней встречался, кто-то должен о ней знать.
	- Это работа для профессионала. Хочешь, чтобы я кого-нибудь нанял?
	- Ни в коем случае, - испугалась я. - Попробуем справиться сами.
	- У меня ни одной идеи, - вздохнул Сережа, глядя на меня с затаенным беспокойством.
	- Квартира, - подсказала я. - Возможно мы там что-то обнаружим.
	- А как мы войдем? Выломаем дверь?
	- Попробуем найти ключи. В конце концов и твой вариант не так плох: это ведь квартира моего мужа, следовательно, моя.
	- Поедем выламывать? - улыбнулся Сергей.
	- Сначала ко мне, вдруг нам повезет и мы найдем ключи. Я пересела в свою машину и поехала впереди, Сережа следом. Конечно, довольно глупо раскатывать вот так по городу. Совсем недавно я ратовала за то, чтобы соблюдать осторожность, а сегодня сама пригласила в дом Сергея, а теперь мы едем туда вместе. Если Владимир Павлович собирает на меня компромат, сегодня у него праздник. "К черту, - зло подумала я. - Главное разобраться, что происходит". Мы вошли в дом и я сразу же поднялась в кабинет мужа. Виктор был исключительно аккуратным человеком, все ключи хранил в ящике стола, в специальной коробке-ключнице. Я выдвинула ящик, достала коробку и присвистнула. Ключей было штук двадцать.
	- Да, - вздохнул Сергей. - Если менты застукают нас с этим барахлом возле двери...
	- Посмотри, - сглотнув, сказала я, ткнув пальцем в связку ключей, отметив про себя, как дрожат мои пальцы. Среди них был ключ с кожаным брелоком, обыкновенный ключ, с обыкновенным брелоком, необыкновенной была тряпичная розочка, приколотая к кожаному брелоку булавкой.
	- Твой муж был сентиментален? - спросил Сергей, криво ухмыляясь.
	- Никогда этого за ним не замечала.
	- Что ж, давай проверим, верна ли твоя догадка. На этот раз машину я оставила в гараже, по дороге рассказала Сергею о своем посещении вневедомственной охраны.
	- Выходит, по твоему дому кто-то запросто разгуливал?
	- Выходит.
	- И эта таинственная баба вполне могла положить ключ в стол твоего мужа, украсив его розой? Так может мы зря туда едем? Как насчет неприятного сюрприза, к примеру, бомбы?
	- Взорвать меня могли и дома. Я думаю, ключ оставил муж, а эта дурацкая роза... Что если это имя его избранницы?
	- По-моему, ты сама в эту чушь не веришь.
	
	Сергей был прав, дом выглядел буднично и даже уныло, лет десять не штукатуренный и не крашенный в компании таких же обшарпанных домов. Муженек мог бы раскошелиться на что-нибудь поприличнее, бюджет вполне позволял. Мы вошли в подъезд и поднялись на четвертый этаж, лифт, кстати, не работал и это нисколько не удивляло. Дверь с номером двенадцать, снабженная стандартным замком и неизменным "глазком", ничего опасного не обещала. Сергей вставил ключ в замок, легко повернул его и дверь открылась. В небольшой прихожей не было даже зеркала. Лампочка свисала на длинном проводе. Сережа нашел выключатель, вспыхнул свет, а я закрыла за собой дверь. В квартире не так давно сделали ремонт. В кухне старенькая плита да раковина, мы прошли в единственную комнату, она тоже была пуста, только на полу возле окна в ведре стояли розы. Ярко-красные. Мне не надо было пересчитывать, я и так знала: их сорок штук. Возле ведра конверт. Сергей наклонился, поднял его и извлек записку.
	- "Здравствуй, любовь моя", - прочитал он и с недоумением посмотрел на меня. - Что за чертовщина? Я взяла записку из его рук, буквы крупные, неровные. Такое впечатление, что их писал ребенок.
	- Идем, - устало позвала я. Домой я добиралась на такси. Мысли путались, больше всего настораживала неправильность происходящего. Если кто-то проявлял беспокойство о том, чтобы я не задержалась в тюрьме, значит через меня надеялся получить деньги. С этой точки зрения цветы, квартира и дурацкие записки - глупость необъяснимая. Следовательно, либо я ошибаюсь и цель вовсе не деньги (а какая может быть еще цель?), либо у меня несколько врагов. И какая-то сумасшедшая баба треплет мне нервы записками и цветами. Серьезные люди время на ерунду не тратят, значит это любовница Виктора... Или его драгоценный братик? Ладно, с этими как-нибудь разберусь. Любовницу вычислить не трудно, тем более у меня есть описание ее внешности. Я тут же зло хмыкнула, описание... Невысокая, симпатичная, брюнетка с короткой стрижкой... Что ж, завтра мне будет не до этого, а вот послезавтра займемся ее поисками. Непохоже, что у Виктора была любовница, впрочем, о таких вещах жены, как правило, узнают последними. Вернувшись домой, я прошла в спальную, сбросила одежду и совсем было собралась завалиться спать, как вдруг замерла, стоя в трех шагах от двери в ванную. В тишине дома что-то мелодично позвякивало, как будто колокольчик. Дыхание у меня сбилось, а слух обострился, казалось дом вдруг ожил, он двигается, дышит, а я в нем, как зверек в клетке... вот именно, в клетке.
	- Чепуха, - громко сказала я, но колокольчик звякнул вновь. Я разозлилась, подхватила халат с постели и, накинув его, вышла из комнаты. С минуту я стояла на лестнице, прислушиваясь. Тишина. Только часы тикают в разных комнатах, удары не совпадали, вызывая в душе дискомфорт и даже смятение. "Та-ак, - зло подумала я. - На лицо все признаки белой горячки. Я сама себя пугаю. - А мысли глупые, ненужные уже начали копошиться во мне. - Завтра сорок дней как его не стало... Ну и что? Даже если его душа неприкаянной бродит по дому, в чем он может меня упрекнуть?" Повинуясь неожиданному порыву, я вдруг сказала громко:
	- Я тебя не убивала, кому это знать, как не тебе. Что-то коснулось моего плеча, нет, не прикосновение даже, просто струйка холодного воздуха. Я повернулась, дверь в спальную Виктора чуть приоткрыта... Я решительно шагнула в том направлении, включила свет. В комнате хлопнула форточка, тюлевая занавеска чуть колыхалась. Я закрыла форточку и огляделась. Здесь его комната, его вещи и душе его тоже полагается обретаться здесь. Не помню, чтобы я открывала форточку. Кажется, я вообще сюда не заходила. Стоп, не начинай все сначала. Если так пойдет дальше, придется бежать из этого дома без оглядки, это как раз то, чего от меня добиваются. Нет, ребята, не дождетесь. Это мой дом и я отсюда не уйду. Я прошла по всем комнатам, проверила двери. Можно вызвать охрану. Присутствие в доме посторонних всегда меня раздражало, к тому же у меня есть свои маленькие секреты, ни к чему, чтобы о них знал кто-то еще. О записках следует молчать, не хватает только слухов, что накануне сорокового дня гостиная, где погиб мой муж, уставлена цветами с характерной окраской, а я сама слышу колокольчики. Я прошла к телефону и позвонила на пульт охраны.
	- Примите дом на сигнализацию. - После чего вернулась в спальную. Если кому-то придет охота шутки шутить, я об этом очень скоро узнаю.
	
	Я завела будильник на восемь, но проснулась раньше. Что-то укололо щеку, я охнула и открыла глаза. В спальную робко заглядывало солнце, я перевернулась на бок, чтобы взглянуть на будильник, потерла щеку и тут увидела розу. Она лежала на подушке. На мгновение я зажмурилась, потом отшвырнула розу, точно это была ядовитая змея, вскочила с кровати... Как она могла попасть на постель? Я заставила себя успокоиться и прошла в гостиную. Там ничего не изменилось со вчерашнего дня. Я что, всерьез думала... Думала, не думала, но наличие в доме постороннего... Он не мог выйти и не мог войти... Я тревожно огляделась.
	- Спокойно, - пробормотала себе под нос. - Если я до сих пор жива, значит в их планы не входит моя кончина. Сейчас я оденусь и осмотрю весь дом. Кто-то мог спрятаться в гараже вчера вечером... Но сначала я выпью кофе. Пусть не надеются запугать меня. Я выпила кофе, потом подошла к окну и вот тогда увидела кровь. Кухня размещалась как раз под гостиной и окна выходили на площадку, где лежал Виктор. Теперь на том самом месте виднелось что-то подозрительно красное. Не помня себя, я выскочила из дома и бросилась туда. На декоративной плитке, которой вымощен двор, лежала красная тряпка, для верности прижатая камешком. Я грязно выругалась и в этот момент услышала, как к воротам подъехала машина, охрана сработала на редкость оперативно. Я сунула тряпку в карман и пошла объясняться с приехавшими сотрудниками. Не помню, что я им говорила, но дом они на всякий случай осмотрели и
	
	разумеется никого не нашли. Выходит тип, который устроил все это, как-то ухитрился выскользнуть из дома, пока я развлекалась с тряпкой. Выйти через ту же дверь, что и я, он не мог без того, чтоб остаться незамеченным, остальные двери и окна оказались запертыми. Но ведь как-то он вышел? В крайней досаде я поднялась в спальную, чтобы переодеться, взгляд мой задержался на кровати. Розы не было. Ни на постели, ни на полу, ни вообще в комнате. Возможно ее прихватил кто-то из милиционеров, когда дом осматривали, но как-то в это не верилось. Я пнула ногой дверь и пошла искать телефон. Жанна должно быть еще спала, голос недовольный и хриплый.
	- Слушаю.
	- Это я.
	- А, привет. Уже на ногах? Машина придет...
	- К черту машину, - перебила я. - Со мной кто-то шутки шутит.
	- И я подробно поведала о сегодняшних событиях.
	- Чудеса, - нараспев заметила Жанна. - Красная тряпка, говоришь? По-моему, это глупость несусветная. А не могла она там случайно оказаться? Принесло ветром или...
	- Чушь. Ее там положили нарочно.
	- Нарочно положили тряпку тебе под балкон?
	- В первое мгновение я подумала, что это кровь... - Тут я сообразила, что Жанне неизвестно, что труп мужа я впервые увидела под этим самым балконом и прикусила язык. - Черт, еще эта роза... как-то она появилась, а потом...
	- Исчезла, - подсказала подруга. - Ты б сейчас себя послушала: розы, тряпки, сороковой день кончины мужа... У тебя эту историю с руками оторвут в какой-нибудь паршивой газетенке, где обожают упырей и покойников. Женщине, только что похоронившей мужа, нечего делать в доме, вроде твоего, да еще в одиночестве. Хочешь, поживи у меня.
	- Спасибо, - пробормотала я и отключилась. Жанка права, все выглядит исключительно глупо. А вдруг мне в самом деле привиделось с перепугу? И ничего не было? Я сунула руку в карман, красная тряпка никуда не исчезла. Подошла к зеркалу. На щеке крохотная царапина. Меня можно сколько угодно выставлять дурой, но я привыкла верить своим глазам. Ладно, ребята, поиграем. Поразмышляв, я пришла к выводу, что этих типов должно быть по меньшей мере двое. Кто-то с вечера был в доме и подбросил мне розу, выйти на улицу он не мог: сработает сигнализация. Значит, его сообщник или сообщница в этот момент положили под балкон тряпку. Отчего ж тряпку, кровь выглядела бы гораздо впечатляюще... вот именно. Кровь - это уже намек на угрозу и милиции пришлось бы разбираться. Нет, ребята не дураки и все продумали. В первый момент я приняла тряпицу за кровь и здорово испугалась, при этом мой рассказ вызвал недоумение даже у близкой подруги, а в милиции меня бы вовсе сочли сумасшедшей. Кстати, не худо бы знать, откуда гражданам известно, где в ту ночь лежал мой супруг? Я зло засмеялась и стала готовиться к предстоящему дню. Он выдался хлопотным и к вечеру, вернувшись из ресторана, где проходили поминки, я могла думать лишь об одном: скорее в ванную, а потом спать. Оттого появление родственника было воспринято мною с особым неудовольствием. На службе в церкви Владимир Павлович не присутствовал, на кладбище приехал отдельно и держался особняком, а в ресторане пробыл не более двадцати минут. Выпил рюмку водки, съел блин с медом, истово крестясь, точно балаганный скоморох, после этого предложил помянуть его "загубленного брата", при этом уставился на меня, гневно сверкая глазами опять же по-скоморошьи.
	- Может ему что-нибудь подать на бедность, чтоб успокоился? - шепнула я Жанке.
	- Перебьется, - фыркнула она. Не произведя особого впечатления, Владимир Павлович из ресторана поспешно отбыл, а вот теперь решил объявиться у меня, правда предварительно испросив разрешения по телефону. Тратить на него свое время не хотелось, но кое-какие догадки следовало проверить, оттого я и согласилась. Жанна после моих рассказов решила ночевать у меня, узнав, что Владимир Павлович будет с минуты на минуту, нахмурилась.
	- Будь с ним поосторожней, такие как он на многое способны. Кстати, все эти тряпки и розы вполне в его духе. Если честно, я была согласна с подругой, для встречи с дорогим родственником выбрала гостиную. Я не хотела, чтобы при нашем разговоре присутствовал посторонний, и Жанна, вызвав такси, со мной простилась. Владимир Павлович не стал заезжать во двор, оставил машину напротив дома, я открыла дверь и мы поднялись на второй этаж, не сказав друг другу ни слова. Чувствовалось, что Владимир Павлович к чему-то готовится, как говорится, "бережет дыхание". Войдя в гостиную, он огляделся с некоторым удивлением и вдруг заявил:
	- Вижу, этот день для тебя большой праздник.
	- Скорее, для тебя, - пожала я плечами. Он вроде бы смутился.
	- Что ты имеешь ввиду?
	- Все это, - сделала я неопределенный жест рукой. - Очень мило, что ты захотел потратиться. Владимир Павлович продолжал хмуриться, не отводя от меня взгляд. Это вызвало некоторую досаду: выглядел он вполне искренне, то есть вроде бы действительно недоумевал, выходит я ошиблась и все это не его рук дело? Другого подозреваемого пока все равно нет, так что будем придерживаться его кандидатуры.
	- Цветами тебя задарил любовник? - сказал Владимир Павлович таким тоном, точно внезапно обрел истину.
	- Глядя на тебя не скажешь, что ты сгораешь от страсти.
	- Что? - Он все-таки смутился, похоже, человек действительно не понимает о чем речь. Вот так-так...
	- Я уверена, что цветы прислал ты, - сказала я с улыбкой. Лицо родственника нервно дернулось.
	- Я? Цветы? Тебе?
	- Значит, я ошиблась, - хихикнула я.
	- Черт с ними, с цветами, - махнул он рукой, устраиваясь в кресле. - Давай поговорим о главном.
	- Ты хочешь рассказать, как скорбишь о любимом брате? - съязвила я, прекрасно сознавая, что последует за этим.
	- Сколько он тебе оставил? - посуровел Владимир Павлович.
	- Понятия не имею, - весело пожала я плечами.
	- А я имею. Так вот. Я хочу полмиллиона сразу и...
	- А я хочу, чтобы ты поскорее выметался отсюда, - засмеялась я.
	- Вот что, дорогая, ты конечно считаешь себя очень умной... согласен, ты многим смогла запудрить мозги, но со мной этот номер не пройдет. Я тебя насквозь вижу, ты подлая, лживая сука, и от моего брата тебе было нужно только одно: деньги. Удивляюсь твоему терпению, я, признаться, был уверен, что он скончается гораздо раньше. Думаешь, если дело закрыто, тебе ничего не грозит? Как бы не так... Ничего не стоит возобновить дело, если появятся новые обстоятельства.
	- Новые обстоятельства? Это интересно, - кивнула я.
	- Вот-вот.
	- И что это за обстоятельства? Владимир Павлович хихикнул, покрутил головой, точно удивляясь тому, как забавен мир вокруг, и заявил, когда я уже отчаялась услышать хоть что-нибудь кроме глупого хихиканья:
	- Ты потеряла осторожность. Вчера ты дважды являлась сюда со своим любовником.
	- Кого ты имеешь ввиду? - удивилась я.
	- Господина Гаевского. Кажется, он член вашего теннисного клуба. Я прав? Будет весьма занятно, если у парня не окажется алиби на момент убийства Виктора. Да и твое алиби, сказать по правде, вызывает у меня большие сомнения. Конечно, на погибшего охранника теперь можно свалить все, что угодно, однако при известной настойчивости докопаться до истины не так сложно, как тебе кажется. Я займусь твоими свидетелями и мы посмотрим, что из этого выйдет.
	- Иными словами, ты объявляешь мне войну?
	- Если ты не примешь мои условия.
	- Ага, - кивнула я. - Занятно. - Поднялась, прошлась по комнате, а потом устроилась на ручке кресла, в котором сидел Владимир Павлович. - Я думала, ты умный человек. Очень жаль, что ошиблась. - Я коснулась ладонью его волос, он отстранился и сказал:
	- Не старайся понапрасну, на меня твои чары не действуют.
	- Не сомневаюсь, - усмехнулась я. - Ты знаешь, меня всегда немного удивляло, что ты не женат. В твоем возрасте большинство людей уже обзаводятся внуками. Извини, что напоминаю тебе о возрасте, но мужчины по-моему не так болезненно к этому относятся.
	- Семейная жизнь любимого брата отвратила меня от этой идеи, - язвительно сказал он, но в глазах появилось беспокойство.
	- Да? Твой брат думал иначе. Я как-то спросила, почему это он терпеть не может своего старшего братца. Ведь он тебя терпеть не мог, ты же знаешь. Он даже не особенно скрывал это. Я по доброте душевной несколько раз намекала, что не худо бы вспомнить тебя в завещании, как-никак родственник, но Виктор и слышать об этом не хотел. В конце концов, это стало по-настоящему интересным и я занялась расспросами всерьез. И знаешь, что он мне рассказал? Совершенно невероятную историю. Будто бы однажды, давным-давно, когда ваши родители уехали на дачу, а ты, как старший в семье, приглядывал за братишками... Дальше продолжать? - усмехнулась я. Лицо Владимира Павловича побледнело.
	- Он рассказал тебе это? - спросил он неуверенно.
	- Почему бы и нет? Он мой муж и у нас не было секретов друг от друга. Ты пытался соблазнить собственных братьев. Игорь плакал с перепугу, потому что ничего не понял, а вот Виктор... Виктор...
	- Заткнись, - не выдержал Владимир Павлович.
	- Уже заткнулась. Хочу добавить только, что братская любовь в тот день уступила место лютой вражде. Братья нажаловались родителям, несмотря на твои угрозы, и...
	- Заткнись, я сказал.
	- Молчу. Жаль, что суровость родителей не отбила у тебя охоту ко всяким гадостям. Ты ведь собирался баллотироваться на выборах? Виктор был возмущен, когда узнал об этом, он так и сказал: недопустимо, когда всякие подонки рвутся к власти. И предпринял кое-какие шаги.
	- Какие шаги? - с трудом дыша, спросил Владимир Павлович.
	- Успешные. Думаю, до выборов дело бы не дошло. Тебе пришлось бы снять свою кандидатуру. Может поэтому мой муж скоропостижно скончался, а? Ты жаждешь стать политиком и очень падок на чужие деньги. Чем не повод, чтобы избавиться от брата?
	- Да ты с ума сошла? - Из горла его вырвалось нечто вроде хрипа. - Ты... ты блефуешь. Это все чушь.
	- История с охранником действительно выглядит подозрительно, - не обращая внимания, продолжила я. - С чего бы Даниле убивать моего мужа? Мало того, повод, который он назвал, поистине смехотворен. Парня нагло подставили и не стоит ли за этим...
	- Сука, - заорал он. - Ненавижу... Надо отдать должное Владимиру Павловичу, справился он с эмоциями довольно быстро, поднялся, с нездоровой бледностью на щеках, и четко, словно печатая шаг, заявил:
	- Оставь себе эти деньги. Ты так хотела их, бедняжка. Боюсь только, тебе недолго придется наслаждаться ими. Я клянусь тебе, что сделаю все возможное и даже невозможное, чтобы засадить тебя в тюрьму. Тебя и твоего любовника. Когда окажешься за решеткой, пиши до востребования, возможно, я отвечу. Он стремительно вышел из комнаты, а я тяжело опустилась в кресло. Боевой задор мгновенно исчез, уступив место смертельной усталости. Во Владимире Павловиче я ошиблась, я была уверена, что мои слова произведут на него должное впечатление, а они возымели совершенно обратный эффект. Одна надежда, что он, придя в себя, все как следует взвесит и решит оставить меня в покое. Если нет... если нет, мне предстоят нелегкие дни. Я потерла лицо ладонью, таким образом пытаясь избавиться от назойливых мыслей. Допустим братец докажет, что мы с Сережей уже три месяца любовники. Ну и что? Этот факт не повод возобновлять расследование. А вот если он заставит усомниться в показаниях свидетелей... Что, если он все и подстроил? Сначала нашел этих самых свидетелей, о чем незамедлил сообщить Сергею, а теперь их разоблачит? Вполне в духе Владимира Павловича. Может дать ему денег? Нет, это бесполезно. Уступив один раз, со спокойной жизнью можно проститься. Остается одно... Я уткнулась лицом в спинку кресла, подтянув колени к животу, и горько заплакала. Мне хотелось оказаться за тысячи километров от этого места и ничего не знать об убийствах, шантаже и проклятых деньгах. Вот уж воистину права пословица: не в них счастье. Понемногу я успокоилась, выпила чаю в кухне, прошлась по дому, проверяя все двери, взгляд мой наткнулся на телефонную трубку и я после некоторого колебания набрала номер Сергея.
	- Лили, дорогая, я не решался тебе звонить. Думал, вдруг ты не одна. Как прошел день?
	- Ужасно. У меня только что был брат мужа. Требовал денег.
	- Пошли его к черту.
	- Он знает о нас.
	- Ну и что?
	- Еще он знает о свидетелях.
	- Я не понимаю...
	- Он собирается доказать, что они подкуплены.
	- Что ж, пусть докажет. Послушай, детка, я их не подкупал, ты тоже. Я не знаю, кто стоит за всем этим. Если кто-то серьезный, Владимира Павловича ждет сюрприз. Ты понимаешь, о чем я? Скорее всего, он быстро угомонится...
	- Твои слова пугают больше его угроз. Сережа, я...
	- Вот что, я сейчас приеду. Если мое существование для него уже не тайна, глупо прятаться.
	- Нет, Сережа, я не хочу...
	- Ты не хочешь меня видеть?
	- Конечно я хочу тебя видеть, но...
	- Я сейчас приеду. Он приехал через двадцать минут, все это время я металась по гостиной, изводя себя сомнениями и укорами: мы теряем осторожность. Я ведь знаю, с Сережей встречаться нельзя, но мне было так одиноко, так жутко в этом огромном доме. Вобщем, когда он приехал, я встретила его со смешанным чувством беспокойства и радости. Не успела я закрыть за ним дверь, как он заключил меня в объятья.
	- Я так тосковал по тебе, - шептал он, целуя меня. Я хотела остановить его, но не смогла вымолвить ни слова. Не помню, как мы оказались в моей спальной. Лишь в два часа ночи мы спустились в кухню выпить кофе. Сергей решил остаться до утра, я пыталась возразить, но делала это без особой охоты и он, конечно, остался.
	- Твой Владимир Павлович идиот, - сидя в халате моего мужа, сказал Сергей. - Что он добьется своими разоблачениями? В конце концов, у нас есть охранник, который сознался в убийстве.
	- У Владимира Павловича большие возможности, он способен убедить кого надо, что следствие проводили без должной тщательности... Ко всему прочему я не верю, что мужа убил Данила, слишком все это глупо. Я разговаривала с Андреем, компаньоном Виктора, у них не было никаких дел с этим типом из налоговой полиции.
	- Не ломай голову, скорее всего парень выдумал еще одно убийство, надеясь удрать во время следственного эксперимента, но ему не повезло и он погиб.
	- Сережа, но ведь получается...
	- Детка, доверься мне. Все будет хорошо.
	- Что тебе известно? - насторожилась я.
	- Что ты имеешь ввиду? - удивленно поднял брови Сергей.
	- Ты... ты так спокоен, а между тем люди, убедившие Данилу взять на себя это убийство...
	- Да ты с ума сошла, - воскликнул он, но тут же смягчил сказанное улыбкой: - Детка, единственное мое желание оградить тебя от всего этого. Я люблю тебя. И никому не дам в обиду. Если этот Владимир Павлович не угомонится, я просто оторву ему голову. Давай не будем пугать друг друга нелепыми фантазиями. Пока у нас нет проблем, кроме одной: этот стул ужасно неудобный, может стоит подняться в спальную?
	
	Утром меня разбудил Сергей, поцеловал в щеку, одновременно пытаясь завязать галстук. Я открыла глаза, с трудом приподняв голову с подушки.
	- Который час? - спросила с удивлением.
	- Половина девятого, - ответил Сережа. - Спи, дорогая, а мне надо бежать.
	- Хочешь приготовлю тебе кофе?
	- Не стоит, я все равно не успею его выпить. В девять мне надо быть в офисе. Я позвоню. Я продолжала пребывать в полудреме, Сережа оделся, поцеловал меня на прощание, вышел, затем хлопнула входная дверь. Я услышала, как он завел машину, как она тронулась с места, потом звук стал тише, пока вовсе не исчез, а я, вздохнув, решила, что вставать так рано не имеет смысла, повернулась на другой бок и вроде бы заснула, но через несколько минут вскочила и, чертыхаясь, бросилась к телефону. Мама моя, я забыла, что дом на сигнализации, сейчас приедут в бронежилетах, в касках и с автоматами наперевес. Их службе от меня одно беспокойство, приходилось признать это. Так и не попав ногой в тапок, я наконец-то нашла трубку и тут взгляд мой упал на часы. 9.10. Сколько же времени прошло с момента, как Сережа со мной простился? Полчаса, не меньше. И за это время охрана не приехала? Я выглянула на улицу, ничего похожего на милицейскую машину, перевела взгляд на трубку в своей руке. Набрала номер. Дом был с сигнализации снят. Чудеса, я точно помнила, как звонила на пульт, мне совершенно не хотелось, чтобы шпики Владимира Павловича разжились материалом, наблюдая за моей личной жизнью. В некотором недоумении я спустилась в кухню, решив выпить кофе и прояснить мысли. На столе лежала записка, я улыбнулась, подумав, что ее оставил Сережа, чтобы утро мое началось счастливо, но тут же улыбка сползла с моей физиономии. Буквы были печатные, а текст гласил: "Доброе утро, шлюха. Пора платить долги". Маловероятно, чтобы Сережа написал такое после сегодняшней ночи. Я скомкала записку и потянулась к телефону. Еще один звонок во вневедомственную охрану занял немного времени, а результат беседы заставил усомниться в трезвости моего рассудка. Выходило, что дом сняли с сигнализации в 8.00 и сделала это я сама. По крайней мере, моя фамилия значится в журнале. Я бросилась в холл, на столике возле телефона лежал мой кошелек, в первом отделении листок бумаги с написанным на нем кодом. Я беспомощно огляделась, а потом заплакала. В доме были только я и Сергей... Вдруг он действительно... Что ж ты замолчала? Давай, договаривай. Что, если он появился в моей жизни не случайно, что, если он на стороне моих врагов? Но какой смысл в этой записке? Смысл есть. Запугать меня, лишить способности рассуждать здраво. А я иду на поводу у этих мерзавцев. Я готова поверить, что единственный близкий мне человек это мой враг. Лучший способ остаться в одиночестве, а один, как известно, в поле не воин. Я отправилась в ванную и со всей тщательностью занялась своим туалетом. К одиннадцати часам я, глядя на себя в зеркало, признала, что очень довольна своим внешним видом, но отнюдь не душевным состоянием, если быть точной, я близка к истерике.
	
	Мне хотелось, чтобы мои подозрения в отношении Сергея развеялись как дым и не представляла, что для этого сделать. В конце концов, я ему позвонила.
	- Извини, очень занят сейчас, - ответил он мягко. - У меня люди.
	- Приезжай немедленно, - заорала я, вдруг потеряв контроль над собой и бросила трубку, упала на диван и вроде бы отключилась, по крайней мере, окружающее выпало из моего внимания на некоторое время, к действительности меня вернул настойчивый звонок в дверь. Я с трудом поднялась и пошла открывать, уже жалея, что позвонила Сергею, он решит, что я истеричка и будет прав. На пороге стояла Жанна и взирала на меня с недоумением.
	- Никак не пойму, то ли ты с перепоя, то ли всю ночь напролет трахалась. Тебе вроде не с кем, чего ж глаза то безумные?
	- Проходи, - сказала я. - Почему не позвонила?
	- Ехала мимо. А не позвонила, потому что не подумала, что мне к подруге, точно к министру на прием записываться надо.
	- Извини, ты немного не во время... - В этот момент в окно я увидела машину Сергея и мысленно выругалась, выставлять Жанну было поздно, в лицо они друг друга знают, а рассказывать ей байки после того, как я просила навести о Сереже справки... - Хочешь кофе? - вздохнула я и пошла открывать дверь, на этот раз Сергею.
	- Что случилось? - спросил он, буквально ворвавшись в холл и шаря по мне взглядом в поисках зримых увечий. Я вздохнула и сказала:
	- Идем в кухню. Там все и объясню. Жанна возилась с кофе, при нашем появлении, сложив на груди руки, сказала с усмешкой:
	- Так, так, так...
	- Знакомьтесь. Это Жанна. Моя подруга. А это Сергей.
	- Да мы знакомы, - продолжала усмехаться Жанка, Сережа нахмурился и выразительно посмотрел на часы.
	- Ты позвала меня, чтобы познакомить с подругой? - В голосе явное недовольство.
	- Нет, - ответила я и протянула записку. - Вот что я нашла сегодня утром на кухне после твоего отъезда. Сергей, хмуря лоб, пробежал две строчки глазами и вернул мне.
	- Ты нашла это сегодня утром?
	- Да. Ты заходил в кухню?
	- Конечно нет. Я же опаздывал.
	- Можно узнать, в чем дело? - вмешалась Жанна.
	- Можно, этой ночью Сережа был у меня, а утром я нашла записку. - Брови Жанны поползли вверх.
	- Он что, чокнутый?
	- Нельзя ли умные мысли держать при себе? - зло спросил Сергей. Вобщем, чувствовалось, что они успели полюбить друг друга с первого взгляда.
	- Дом был на сигнализации, но записка эта все-таки оказалась на кухне.
	- На сигнализации? - вроде бы не поверил Сергей. - Почему же ты мне не сказала, когда я уходил?
	- Забыла, а сигнализация не сработала. И знаешь почему? Оказывается это я ее отключила в 8.00. Вот только одна проблема: в это время я сладко спала и ничего отключить была просто не способна.
	- Ты хочешь сказать, что это я? - Он покачал головой и выставил руку, как будто защищаясь от удара. - Скажи на милость, как я мог бы это проделать? Я не знаю код...
	- Узнать его ничего не стоило. Листок с номером лежит в кошельке.
	- Я уже и по кошелькам шарю, отлично...
	- Ты мог услышать, когда я звонила...
	- Лили, опомнись. Что ты несешь? Допустим, я подслушал, допустим даже залез в твой кошелек и так узнал код. Что дальше? Я звоню с этого телефона, прошу снять дом с сигнализации и называюсь госпожой Давыдовой?
	- Позвонить могла женщина, - заметила Жанна, все это время приглядываясь к Сергею. - Не так уж это и трудно.
	- Ах, теперь еще и женщина, очень интересно. Она звонит из автомата или все-таки вошла в дом?
	- Из автомата она позвонить не могла, тут вы правы, господин Гаевский, - кивнула подружка. - А вот в дом ей войти ничего не мешало, если вы позаботились о том, чтобы открыть ей дверь. Леди вошла, позвонила, а потом удалилась. С технической точки зрения все очень просто.
	- Потрясающе. Вы так интересно об этом рассказываете, что поневоле начинаешь думать: знаете вы об этом не понаслышке.
	- Не пойдет, Сергей Сергеевич. Кто бы мне дверь открыл, ведь в доме лишь вы да Лили...
	- Вы спятили, - теряя терпение, сказал Сергей. - Теперь я понимаю, откуда ветер дует. Ваша работа? - спросил он зло, обращаясь к Жанне. - И чем я вас не устраиваю? Или есть человек, чьи интересы вы усердно блюдете?
	- Есть. Вон она стоит с белой физиономией. В гроб краше кладут. Ее интересы и блюду в меру сил. Вы мне лучше скажите, Сергей Сергеевич, как давно начались ваши неприятности?
	- Какие неприятности? - спросил он, медленно наливаясь краской.
	- Я имею ввиду ваш бизнес. Говорят, вы испытываете определенные трудности?
	- Ну и что, в бизнесе это обычное дело, сегодня все хорошо, завтра не очень. В конце концов, это не ваше дело.
	- Давайте все же уточним. Трудности начались где-то с декабря? И примерно в это время вы появились в теннисном клубе и стали ухаживать за Лили?
	- Вот оно что, - усмехнулся Сергей. - Я, оказывается, охотник за богатыми дамочками. Здорово. Ты тоже так думаешь? - повернулся он ко мне. - Отвечай.
	- Я... я не знаю, - закрыв лицо руками, прошептала я и заплакала.
	- Так вот, что бы не говорила эта чокнутая, я... я влюбился в тебя с первого взгляда... Ухмыляйтесь на здоровье, дорогая, - резко бросил он Жанне, и вновь повернулся ко мне. - Я приехал в клуб на встречу с Шерманом, увидел тебя, не находил себе места и надоедал ему просьбами устроить меня в этот чертов клуб. Я знать не знал, кто ты, а когда узнал, мне было все равно... будь ты хоть королевой английской, хоть уборщицей. Я тебя люблю. И ты меня любишь. И я никому не позволю встать между нами. Никому. Одевайся. Мы немедленно уезжаем отсюда. Будешь жить у меня. Надеюсь, все эти таинственные записки разом испарятся. И вот еще что. Если кому-то очень нужны твои деньги, пусть подавятся. Я вполне способен содержать свою жену, на что бы там не намекала эта дама.
	- Классная речь, - кивнула Жанна и захлопала в ладоши. - Можно номинировать на Оскар.
	- Послушай, ты... - рявкнул Сергей, но тут я закричала, перекрывая их голоса:
	- Замолчите. Замолчите немедленно. Неужели вы не понимаете, они же этого и добивались: чтобы мы вцепились друг другу в горло. В любом паршивом триллере есть эта сцена. Мы должны доверять друг другу. Слышите? Только так мы справимся с
	
	ситуацией. Иначе нас просто раздавят.
	- Кто раздавит? - пробормотала Жанна, со страхом глядя в мое лицо.
	- Не знаю. Пока не знаю. Но скоро они объявятся. Боюсь, что записками дело не кончится, хотя и записок оказалось достаточно, чтобы мы начали подозревать друг друга. Сережа, я люблю тебя. И Жанна моя лучшая подруга, мы близки много лет и я доверяю ей. И еще, пожалуйста, поверьте мне, я не убивала своего мужа. Я только хотела развестись с ним, но у меня никогда и мысли не было...
	- Да ты с ума сошла, - расплакалась Жанна. - Сергей, дай воды. Что ты стоишь, как пень, у нее же истерика. Понемногу все мы успокоились, я вернула себе нормальный цвет лица, а Жанна с Сергеем способность рассуждать здраво. Выпили кофе и нерешительно переглянулись.
	- Что будем делать? - не выдержала Жанна. - Лили права, кто-то нас на прочность испытывает. Что ж, сидеть сложа рука и ждать, когда этому мерзавцу надоест развлекаться?
	- Развлекаться ему вряд ли надоест и сидеть сложа руки, пожалуй, тоже не стоит, - вздохнула я. - Однако, и торопиться не следует. Пока откровенного шантажа не наблюдается, кто-то мне на нервы действует и уж очень по-бабьи. Женщину надо найти.
	- Какую? - не поняла Жанна, пришлось рассказать ей историю с квартирой. - Ты считаешь, это любовница Виктора? - нахмурилась она.
	- Конечно, кто же еще? Допустим, она считает меня виновницей в его смерти и таким способом пытается отомстить.
	- Ее место в психушке.
	- Ничего не имела бы против, окажись она там.
	- Пожалуй, ты права, все эти розы, красные тряпки и записки вполне в духе какой-нибудь истерички. Вопрос, как ее найти?
	- У нас есть квартира, - вступил в разговор Сергей. - Вдруг она там еще появится. Далее, кто-то наверняка видел Виктора с этой женщиной, такое долго скрывать невозможно. - В последних его словах слышалась горечь, наверное в ту минуту он думал о нас.
	- На работе у него точно никого не было, - вздохнув, хмуро заявила Жанна. - Сергей прав, все тайное быстро становится явным, особенно когда люди работают рядом.
	- И все-таки я бы поспрашивала...
	- Хорошо.
	- А я поговорю с Андреем, - вздохнула я. - Возможно, ему что-нибудь известно.
	- Еще задания есть? - взглянув на часы, спросила Жанна. - Мне давно пора быть на работе.
	- Мне тоже, - кивнул Сергей. - Могу тебя подвезти. - Тут он перевел взгляд на меня и нахмурился. - Собирайся. Поедешь ко мне.
	- Нет, - твердо ответила я. - Во-первых, это не разумно, пойдут разговоры, во-вторых, я не хочу, чтобы неизвестный или неизвестная решили, что я испугалась.
	- Тогда я переберусь к тебе.
	- Ты не понял, - недовольно поморщилась я.
	- Ты хочешь остаться в этом доме после того, что произошло, да еще одна? - вроде бы не поверил он.
	- Переезжай ко мне, - сказала Жанна. - Это кривотолков не вызовет.
	- Спасибо, я подумаю, - торопливо согласилась я, лишь бы отделаться от них. Когда они уехали, я вышла в сад и бродила там больше часа, пытаясь размышлять. Мое нежелание покидать дом объяснялось просто: я не верила, что шантажисты, или кто они там, оставят меня в покое, следовательно, здесь я или у Жанны - разница небольшая. Бегство ничего не решает. Покинуть дом, значит расписаться в своем бессилии. Успокоившись и выработав что-то вроде плана действий на ближайшие дни, я вернулась в гостиную и позвонила компаньону мужа. Встречаться в офисе мне с ним не хотелось и мы договорились вместе пообедать. Он приехал с пятиминутным опозданием и долго извинялся. Вел себя суетливо, улыбался много и без конца говорил, а за всем этим чувствовалась какая-то маета, точно он ожидал со дня на день конца света. Я приглядывалась к нему, напомнив себе, что внешность весьма обманчива, но представить его в роли главного злодея так и не смогла. Либо он пешка в чужой игре, либо об этой самой игре вовсе ничего не знает, а суетится потому, что боится перемен. Компаньон приказал долго жить и что теперь будет ведомо одному Господу. Почти убедив себя в том, что в этом деле Андрей чист, аки агнец, я почувствовала к нему симпатию и начала задушевный разговор, пожаловалась на вдовью судьбу и между делом спросила:
	- Он рассказывал тебе о нас?
	- В каком смысле? - сразу же насторожился Андрей.
	- В обыкновенном, - вроде бы удивилась я.
	- А-а... знаешь, мы в основном по работе. Конечно он говорил... Виктор очень любил тебя.
	- Ты просто меня утешаешь, - вздохнула я, отодвинулась и для большего эффекта напустила в глаза тумана, закусив губу. Андрей незамедлительно сжал мою ладонь и горячо зашептал:
	- Вовсе нет. Он любил тебя. Впрочем, кто бы на его месте... Я хотел сказать... Ты очень красива, у меня дух захватывает всякий раз, когда я вижу тебя.
	- В самом деле? - проявила я интерес.
	- Конечно. Стоило тебе где-то появиться, так потом у мужиков только и разговора...
	- Но несмотря на это мой муж завел любовницу.
	- Виктор? - выпучил глаза Андрей. - Ты это серьезно?
	- Ты плохой актер, Андрюша, - усмехнулась я.
	- Брось, какая любовница? С чего ты взяла?
	- Ну вот, - заметила я со вздохом, - доверительного разговора не получилось. - И попробовала подняться.
	- Лили. - Он вроде бы испугался и схватил меня за руку, в глазах отчаяние. - С чего ты взяла, что у Виктора была любовница?
	- Неважно. Я хотела, чтобы ты рассказал мне о ней, я хотела понять, что я делала неправильно... Я очень много думаю о Викторе...
	- Уверяю тебя, никого у него не было. Я бы знал. Понимаешь, мы ведь все в каком-то смысле на виду, одни и те же рестораны и... впрочем, что я тебе объясняю, ты сама знаешь, друг за другом принято присматривать, так, на всякий случай. Слухи до меня наверняка бы дошли. Виктор действительно любил тебя. Мы как-то разоткровенничались и он сказал: "я бы отдал все, даже жизнь, чтобы только она любила меня", и повторил "даже жизнь". Я еще удивился, это так прозвучало, точно кто-то в самом деле хотел его жизни, довольно странно, правда? По-моему, он здорово переживал из-за того случая... я имею ввиду эти звонки и ту женщину. Кажется, я лезу не в свое дело, извини, - вздохнул он. - Виктор тебя любил и не стал бы рисковать, заводя интрижку на стороне. Понимаешь, о чем я?
	- Допустим, ты прав. Тогда для кого он купил квартиру?
	- Какую квартиру? - Если Андрей и сейчас притворялся, то ему в этом искусстве равных не было.
	- Андрюша, я знаю, что несколько месяцев назад он приобрел квартиру на Новоямской, место совершенно для нас неподходящее, так что трудно поверить, что он собирался жить там со мной.
	- Ты имеешь ввиду... ну конечно, это вовсе не то, что ты подумала. Квартира просто оформлена на его имя. Дело в том, что одно из гордских предприятий расплатилось с нами жильем из старого фонда. Две квартиры мы продали, а эту оставили, произвели ремонт, решив сделать там что-то вроде гостиницы.
	- Кто знал об этой квартире?
	- В каком смысле? - удивился Андрей. - А... ну, тайны из этого не делали, все знали, кому знать не лень. Рабочие, что занимались ремонтом, бухгалтерия... Я не пойму, что тебя интересует конкретно?
	- У кого ключи от этой квартиры? - спросила я, он пожал плечами.
	- У прораба, наверное. Если хочешь, я узнаю.
	- Узнай, - кивнула я. Андрей принялся звонить по телефону, а я терпеливо ждать.
	- Ну вот, - кивнул он. - Ключи были у прораба. Ремонт закончили, собирались мебель завезти, и тут такое несчастье, если честно, я про эту квартиру можно сказать забыл, а никто напомнить не удосужился. Обычная история, никому ни до чего дела нет, все ждут, когда их физиономией тыкать будут, зато деньги любят получать, и немалые.
	- Ключи и сейчас у прораба?
	- Нет. Когда ремонт закончили, он вернул их Виктору.
	- Так где же они сейчас? - спросила я.
	- Думаю, в столе, в кабинете Виктора, домой он их вряд ли забрал. Зачем они ему?
	- Квартира пустует. Я же объяснял, квартира оформлена на Виктора и теперь пройдет полгода, прежде чем...
	- Предположим, что ключи кто-то взял, - перебила я. - Кто бы это мог быть?
	- Не знаю, - ответил Андрей, в голосе слышалась растерянность и одновременно беспокойство из-за моей настойчивости.
	- Подумай...
	- Ну, сейчас никто. Кабинет заперт и ключ у меня.
	- Я хотела бы проверить на месте ли ключи.
	- В чем дело, Лили? - не выдержал он. - Почему тебя так интересует эта квартира? Говорю, там даже мебели нет. Не на подоконнике же он с любовницей встречался? - Андрей покраснел и замолчал.
	- Считай это глупым женским упрямством.
	- Хорошо, давай поедем туда и ты сама убедишься. Мы отправились в офис, я осталась ждать в машине. Андрей задержался дольше, нежели предполагал, а выглядел слегка раздосадованным.
	- Ключей в столе нет.
	- Кто их мог взять? - продолжала я проявлять настойчивость.
	- Не знаю, Лили. В толк не возьму, кому они понадобились. Возможно Виктор сделал какие-то распоряжения и ключи отдали рабочим.
	- Но ты об этом ничего не знаешь?
	- Ничего.
	- А после смерти Виктора их кто-то мог взять?
	- Если только менты, но ведь это глупо.
	- Выходит, Виктор зачем-то брал ключи с собой.
	- В его кабинете я нашла ключ, украшенный дурацкой розой. Может, проверим мою догадку? Андрей внимательно посмотрел на меня и кивнул. Всю дорогу до квартиры он молчал. Через несколько минут мы уже входили в пустую прихожую. С моего первого посещения мало что изменилось, розы все еще выглядели неплохо.
	- А это откуда? - растерялся Андрей, увидев их в углу, и добавил почти испуганно: - Черт... Мы потоптались у порога, делать в квартире было нечего, ехала я сюда скорее из-за упрямства, не надеясь здесь кого-то или что-то обнаружить. Если Андрей ничего не путает, ключи вряд ли исчезли из стола после убийства Виктора, значит он сам кому-то их отдал или держал при себе, а убийца их позаимствовал. На кой черт они убийце? И уж тем более убийце ни к чему присылать мне розы. Выходит, я все-таки права, это любовница Виктора, о которой никто слыхом не слыхивал. Остается еще прораб, но это вовсе глупо, однако я спросила на всякий случай:
	- Этот прораб, он мужчина? - Вопрос привел Андрея в замешательство.
	- Разумеется. Уж не думаешь ли ты, - вдруг заговорил он весьма эмоционально, - что Виктор... еще скажи, что он уборщицей увлекся. Лили, прости меня, но ты спятила. Ты на себя в зеркало посмотри, да какой же дурак от такой женщины гулять будет? Уж точно не Виктор, он любил тебя. Конечно словами горю не поможешь, но ты занимаешься ерундой. Думаешь, узнай ты о любовнице и тебе легче будет пережить утрату? Мне очень хотелось сказать Андрею что-нибудь обидное, например, назвать ослом, кем он, скорее всего, и был в действительности, но делать это не разумно, раз парень мог еще понадобиться, и я молча пошла из квартиры. На прощанье он с чувством жал мне руку и, заглядывая в глаза, скороговоркой выпалил:
	- Звони в любое время, я всегда рад и вообще... я понимаю и... будь уверена, я все сделаю... Несколько мужчин в моей жизни, по их собственным словам, были готовы для меня на все, только вот проку от этого я не видела. Домой я вернулась с чувством, что кто-то умело водит меня за нос. Я приготовила себе кофе и устроилась возле телевизора, совершенно не обращая внимания на экран. С моей точки зрения во всем происходящем не было логики и это пугало больше всего. Кто-то избавил меня от трупа мужа, а заодно и от тюрьмы, подсунув липовых свидетелей, но деньги за это не требует, а приподносит розы как напоминание об убийстве, которого я не совершала. Возможно этот " кто-то" ожидает, когда я войду в права наследования, а возможно есть еще некто, преследующий свои собственные интересы. Хотя присутствие женщины и в истории с цветами, и в истории со свидететелями намекало на то, что они связаны, хотя как знать. Сумасшедшая баба вскоре опять себя проявит, я в этом не сомневалась и готовилась. Но случилось совсем не то, чего я ожидала. Ближе к вечеру позвонил Сергей, уже по голосу я поняла: у него есть новости, причем такие, что сообщить их нелегко.
	- Я приеду, - сказал он, но я торопливо предложила:
	- Встретимся где-нибудь подальше от любопытных глаз.
	- Лили, по-моему, это глупо.
	- Давай соблюдать осторожность, - настойчиво сказала я, взяла машину и поехала на встречу с Сережей. Парк за городом был самым подходящим для этого местом. Я оставила машину на стоянке и направилась по тропинке к аттракционам, они еще не работали, оттого столпотворения здесь не наблюдалось да и без того парк выглядел пустынно: погода для прогулок не совсем подходящая, так же как и время. Только собачники с унылым видом бродили по дорожкам. Если Владимир Павлович приставил ко мне соглядатая, тому придется нелегко. Я шла по тропинке, поглядывая по сторонам, возле старой парашютной вышки увидела Сергея, в темно-синем плаще нараспашку, с барсеткой в руках, он, как и я, то и дело оглядывался. Заметив меня, пошел навстречу.
	- Господи, как я по тебе скучаю, - сказал он и попытался меня обнять, я мягко отстранилась.
	- Сережа...
	- Детка, я устал от этой партизанщины. Теперь, когда твой муж помешать нам не в состоянии...
	- Сережа, - повторила я укоризненно.
	- Да-да, я помню, кругом враги и шпионы. Пусть подавятся твоими деньгами, я вполне способен заработать для своей семьи на что бы там не намекала твоя подруга.
	- Мне казалось, вы помирились, разве нет?
	- Лили, дорогая... Ее болтовня больно задела мое самолюбие, мне невыносима мысль, что ты можешь подумать...
	- Я так не думаю, - улыбнулась я и взяла его под руку, мы не спеша двигались к вышке. - Я ведь сказала, что люблю тебя, а о любимом человеке плохого не думают.
	- Ты прелесть. Когда эта нелепая игра в прятки прекратится и ты переедешь ко мне? Это единственное, о чем я мечтаю.
	- Сережа, мы должны быть терпеливыми. Пока я не стану реальной наследницей мужа вся эта суета вокруг будет продолжаться. Сами по себе деньги мало что значат для меня, но ведь это вопрос принципа, не хочется уступать каким-то мерзавцам.
	- Я тебя понимаю, - кивнул он. - Уступать им действительно противно. Ты озябла? У тебя рука холодная.
	- Нет. Что ты хотел мне сказать?
	- То, что я тебя люблю.
	- Это я знаю, - засмеялась я. - Новости есть?
	- Новости? - Он немного помедлил. - Есть. Правда, понятия не имею, как ты их воспримешь в свете сегодняшних событий.
	- Каких событий? - не поняла я.
	- Ссоры с твоей подругой. Ты вполне можешь решить, что я клевещу на нее в отместку.
	- В чем дело? - испугалась я.
	- Видишь ли, я попытался прояснить ситуацию с этой таинственной любовницей, сделал несколько звонков. Люди довольно быстро узнают о таких вещах, вся наша жизнь проходит на виду... Никто ничего сообщить мне не мог, и тогда я подумал, что твоя подруга чересчур рьяно отвергала мысль о том, что у твоего мужа могла быть связь с кем-то из сотрудниц фирмы. Я позвонил Шерману. Господин адвокат очень удивился моему вопросу, пришлось объяснить, почему меня это заинтересовало. Сначала он было посмеялся над цветами и записками, а потом решил, что это может быть куда серьезнее. И сообщил мне следующее... - Сережа сделал паузу, а я поторопила:
	- Что?
	- Пару месяцев назад твой муж отдыхал в так называемом "охотничьем домике", срочное дело заставило Шермана навестить его там. Вобщем, твой муж отдыхал не один, а в компании твоей подруги Жанны.
	- Подожди, она его секретарь и вполне естественно...
	- Лили, Шерман увидел ее случайно, она скорее всего убеждена, что о ее присутсвии там он и не подозревал, и обстановка, в
	
	которой он обнаружил ее, не позволяла предполагать, что она находилась там в качестве секретаря, если, конечно, не совмещала это с другими обязанностями.
	- Этого не может быть, - растерянно пробормотала я.
	- Именно такой реакции я и ожидал. Я покачала головой, точно отказываясь от всего услышанного, но в памяти начали всплывать кое-какие детали. Виктор уехал в "охотничий домик" после очередной нашей ссоры, сказал, что ему полезно немного проветриться. Жанна появилась у меня в тот же день и сообщила, что хочет навестить сестру, которая жила в Туле. Теоретически она вполне могла поехать с Виктором, но... трудно представить их вместе, скорее даже невозможно. Впрочем, Жанна не замужем, постоянного приятеля у нее нет, работа отнимает слишком много времени. Первые месяцы работы у Виктора она очень тяготилась этим, а потом стала ходить на работу, как на праздник. Вдруг сменила прическу, занялась своим гардеробом, я то думала оттого, что у нее просто деньги появились, Виктор платил ей очень прилично и я за подругу порадовалась. А что, если она в него влюбилась, мне ли не знать, как он может опутать словами, задаривать подарками... Она, в сущности, очень одинока, а они слишком много времени проводили вместе...
	- Прости меня, - сказал Сергей. - Прости, что сделал тебе больно. У тебя такое потерянное лицо. К сожалению, Шерман не мог ошибиться.
	- Должно быть так оно и есть, но я не могу поверить, что Жанна затеяла весь этот кошмар.
	- Я понимаю... хотя ей было легче легкого притащить все эти розы в дом, у нее есть ключи и она знает код. Она хорошо усвоила твои привычки, а о своих планах ты ей сама рассказывала.
	- Может быть ты и прав, - сказала я и заплакала.
	- Успокойся, дорогая, - принялся утешать меня Сергей. - Я не думаю, что она замышляла что-то ужасное, скорее всего это просто глупая бабья ревность.
	- Но ведь та женщина, что получала цветы, она брюнетка и с короткой стрижкой.
	- Дорогая, ты кажется забыла, есть такая вещь, как парик. В остальном описание вполне ей подходит.
	- Все-таки мне трудно поверить...
	- Поэтому я и боялся сказать тебе. Обещай, что ты не станешь отчаиваться. Я поговорю с ней.
	- Прошу тебя, не надо. Я сама во всем разберусь. Идем к машине, я в самом деле озябла.
	- Лили, я настаиваю, чтобы ты переехала ко мне.
	- Мы уже обсуждали это. Потерпи немного, - попросила я. - Я думаю, Владимир Павлович после некоторого размышления придет к выводу, что затевать военные действия не стоит и тогда с конспирацией в самом деле можно будет проститься, а пока...
	- Но поцеловать-то я тебя могу?
	- Не стоило бы этого делать, но уж очень хочется, - сквозь слезы засмеялась я. Однако, как только я оказалась в машине, смеяться мне расхотелось. Я ехала к городу, то и дело поглядывая в зеркало и высматривая "мерседес" Сергея в потоке машин. На светофоре мы разъехались, я свернула направо, он поехал прямо. Я проводила его машину взглядом, чувствуя пустоту в душе, мне так хотелось, чтобы он был рядом... Мысли мои вновь вернулись к подруге. Если записки Жанкина работа, значит прекратить все это не составит особого труда, достаточно будет поговорить с ней. Не это меня пугало. Уж слишком много неясностей в гибели моего мужа. Ведь кто-то действительно его убил. А главное - мое алиби, я до сих пор не смогла найти объяснение происходящему. Куда, к примеру, исчезло из контейнера мое платье? Что-то подсказывало мне: исчезло не просто так. Вернувшись домой, я попыталась приготовить себе ужин, но ограничилась хлопьями и стаканом молока. Я уже собиралась лечь спать, когда услышала автомобильный сигнал, весьма настойчивый. Возле ворот стояла машина Владимира Павловича, а сам он, по всей видимости, вознамерился попасть во двор. Я, нажав кнопку, открыла ворота и стала ждать гостя в кухне, оставив входную дверь незапертой.
	- Где ты? - крикнул Владмир Павлович, входя в дом. - Я один и пунктуален, как английская королева.
	- Ты пришел с голубем мира подмышкой? - спросила я, появляясь из кухни.
	- Я пришел выслушать, что такого ты хочешь мне предложить.
	- Разве вчера мы обо всем не поговорили? - удивилась я. В лице Владмира Павловича читалось недоумение, оно все росло, постепенно переходя в раздражение.
	- В чем дело, черт возьми? - спросил он. - Встретиться сегодня было твоей идеей. Встретиться и обсудить наши дела. Просьба приехать попозже, так как вечером ты занята, и одному, так как говорить предполагалось без свидетелей.
	- А ты ничего не выдумываешь? - нахмурилась я, еще не зная, дурака валяет Владимир Павлович или на самом деле произошла какая-то путаница. Лицо его было абсолютно серьезным, более того, встревоженным.
	- Ты разговаривала сегодня с моей секретаршей?
	- Нет, - удивилась я. - С какой стати?
	- Если тебе нравится играть со мной в эти игры, ради Бога, только смотри не заиграйся. Я думал, у тебя было время все как следует взвесить и понять, что такой противник как я тебе не по зубам. Ну так как, мы обсудим наши дела?
	- Не помню, чтобы у нас с тобой были какие-нибудь дела, - ответила я с усмешкой.
	- Отлично. - Он резко развернулся и пошел к двери, но у порога притормозил. - Ты пожалеешь, сучка. Дверью он хлопнул так, что звякнули стекла в рамах, а я пошла пить чай, просто удивительно, как этот визит смог вывести меня из равновесия. Я пила чай и думала о том, что вновь осталась одна в огромном доме и даже протянула руку к телефону, с намерением позвонить Сереже и попросить его приехать, но тут же ее отдернула: незачем делать Владимиру Павловичу дорогие подарки.
	
	В половине третьего зазвонил телефон, его трель в пустом доме была оглушающей. Я торопливо вскочила, схватила трубку, лежащую на тумбочке, и услышала голос Жанны.
	- Лили, - пробормотала она, поначалу я даже решила, что она пьяна, так странно звучал ее голос, оттого наверное смысл сказанного дошел до меня не сразу, - я только что узнала... мне позвонил... впрочем, не важно. Владимир Павлович убит.
	- Кто? - растерянно переспросила я.
	- Брат твоего мужа. Я опустилась на постель, тараща глаза в темноту, перевела взгляд на окно, прямо напротив моей спальной росло дерево, ветки, похожие на щупальца какого-то чудовища, бились о стекло. Я смотрела на них, а в голове ни одной мысли, только страх.
	- Ты слышишь? - позвала Жанна.
	- Да, - откликнулась я, проводя рукой по лицу, точно пытаясь избавиться от наваждения. - Я слышу. То, что ты говоришь, совершенно невероятно. Как убит, кем, за что?
	- Я знаю только, что час назад его машину обнаружили под мостом, в нескольких метрах от того места, где стоял "БМВ" твоего мужа. Владимир Павлович был в машине, то есть там был его труп... Кажется, его задушили...
	- Господи, - пролепетала я и тут же задала вполне здравый вопрос: - Кому это нужно?
	- Понятия не имею. Извини, что разбудила тебя, но я подумала, что лучше тебе узнать обо всем от меня, чем...
	- Хочешь сказать... - начала я и запнулась. Что же это получается? Владимира Павловича нашли неподалеку от моего дома, а несколько часов назад он был у меня и из его слов выходило, что приглашала его я сама, да еще через секретаршу... Его секретарша узнать меня по голосу не могла, раз мы ни разу в жизни с ней не встречались, а звонить Владимиру Павловичу мне и в голову не приходило, значит, кто угодно мог назваться моими именем. Но зачем? Владимир Павлович жил в пригороде, это как раз за мостом, так что убили его, скорее всего, в тот момент, когда он возвращался от меня. Неужели его специально выманили сюда тем самым телефонным звонком? Я глухо простонала, а Жанка на том конце провода испуганно позвала:
	- Лиля, что с тобой?
	- Слушай, кто-то играет в жуткие игры. Вчера поздно вечером Владимир Павлович был у меня, причем это якобы я просила его приехать, позвонив по телефону его секретарше.
	- И что?
	- Ничего. Я сказала, что никому не звонила, он здорово разозлился и уехал. А теперь ты говоришь, что его задушили.
	- У него полно врагов, - как-то вяло заметила Жанна.
	- Возможно. Только, судя по всему, мне завтра вновь предстоит объясняться с милицией...
	- Но ты ведь не причем...
	- Конечно. Боюсь только, что в милиции могут рассудить иначе.
	- Хочешь, я приеду?
	- Нет. Тебе завтра на работу, а помочь ты все равно не сможешь. Хотя... скажи, когда Виктор уезжал в "охотничий домик" ты действительно...
	- Ты с ума сошла, - крикнула Жанна так, что мне пришлось убрать трубку от своего уха, чтобы не оглохнуть в одночасье. - Что за гадости пришли тебе в голову?
	- Какую гадость я только что сказала? - вздохнув, поинтересовалась я.
	- Это все твой Гаевский, это он настраивает тебя против меня, он просто ревнует, он хочет, чтобы ты осталась одна, так тебя легче привязать к себе покрепче. Он хочет быть единственным, говорю тебе, он охотник за состоянием, он знает, что я о нем думаю, оттого и старается изо всех сил очернить меня в твоих глазах. - Она еще что-то говорила, захлебываясь от страха и отчаяния, а я отшвырнула трубку и вытянулась на постели, глядя в потолок. Телефон звонил еще дважды, но я не обращала на него внимания. Мысли от любимой подруги плавно перешли к убиенному Владимиру Павловичу, вся надежда на то, что у него в самом деле окажутся явные враги. Долги, по крайней мере, впечатляли, об этом за неделю до смерти с тайным злорадством сообщил мне муж. Возможно Владимир Павлович искренне рассчитывал на деньги брата, а возможно просто морочил головы своим кредиторам, теперь иллюзий они лишились и расплата незамедлила явиться. Можно было бы на этом и успокоиться, если бы... Жанна говорит, что его машину обнаружили в том же месте, что и "БМВ" Виктора. Две машины и обе с трупами. А еще этот звонок. Кому-то очень хотелось, чтобы Владимир Павлович незадолго до кончины побывал у меня. Секретарша будет утверждать, что звонила я... Замкнутый круг. В случайности я не верю, оттого первое, что приходит в голову: машину оставили под мостом не зря, и второе, очень возможно, что проделал это один и тот же человек. Знать бы кто... Я поднялась и стала бродить по комнате, в темноте то и дело на что-то натыкаясь, хотя спальная была большой, а лишней мебели не имелось, но острых углов оказалось неправдоподобно много, однако включать свет я не решалась, почему-то в темноте было спокойнее. Синяки я заработала почти наверняка, а вот ни до чего путного не додумалась. Мысли мои вновь вернулись к Жанне. Допустим, Сергей прав и Жанна была любовницей моего мужа (должно быть так и есть, не зря в ее голосе слышалось такое отчаяние), однако я не в состоянии поверить, что она каким-то образом повинна в чертовщине, что происходит вокруг. Нет и нет. Прислать эти дурацкие розы еще куда ни шло, но сознательно доводить человека до тихого помешательства? Не могу поверить... Я уже собралась позвонить Жанне, несмотря на весьма неподходящий час, и разом покончить со всем этим, но тут телефон опять зазвонил. Я сняла трубку, уверенная, что это Жанна, мучимая бессоницей и страхом также, как и я, и услышала мужской голос, хотя в первый момент я решила, что звонит ребенок, таким пугливым и тонким он был, но мысль о ребенке мгновенно перешла в разряд нелепиц, а голос, между тем, сообщил:
	- Я вам звоню по очень важному делу, важному для вас. - Мужчина тяжело дышал, как будто минуту назад финишировал в марафонском беге, а еще он был напуган, это я ощутила сразу, потому что страх с некоторых пор стал чувством, сопровождающим меня постоянно.
	- Кто вы? - спросила я, стараясь говорить спокойно.
	- Я... вобщем, я знакомый Владимира Павловича.
	- Какого Владимира Павловича? - позволила я себе удивление, мужчина не сдержался и рявкнул:
	- Да не валяйте вы дурака. Он меня нанял следить за вами.
	- Вот оно что. Поздравляю, вы имеете дело с очень достойным человеком.
	- Бросьте ваши шуточки, я знаю, что его укокошили. Не в моих привычках лезть в чужие дела, но... Короче, у меня есть кое-какие фотографии, я собирался продать их Владимиру Павловичу, но они ему теперь не нужны, а фотографии интересные. Если они окажутся в милиции... думаю, вряд ли вы этого захотите. Мне нужны деньги, я продам вам эти фотографии вместе с негативами. Стоить будет десять штук.
	- Вы с ума сошли, - усмехнулась я.
	- Ничего подобного. Я им цену знаю. Фотографии интересные, сами убедитесь. Я знаю, на что вы способны, и на всякий случай подстраховался, так что башку мне проломить не спешите, ничего вы от этого не выгадаете. - Он вдруг совершенно отчетливо простонал, словно от острой боли, и заговорил торопливо: - Короче, через час жду вас в своей студии. Конюшенная, три, квартира 2а. Все поняли? И чтоб деньги привезли сразу, не то... - Он бросил трубку, а я еще некоторое время бессмысленно таращилась в окно. Ну вот, первая ласточка, то есть первый шантажист. Я криво усмехнулась, барабаня пальцами по оконному стеклу. Что там могут быть за фотографии? В любом случае, стоит взглянуть. А если это блеф чистой воды? Одно смущало: страх, звучавший в его голосе. Парень смертельно боится. Не меня же, в конце концов, хоть и намекнул весьма прозрачно, что я на многое способна. Тогда кого? Убийцу, разумеется. Возможно удасться что-нибудь из него вытянуть, с другой стороны, соглашаясь платить, я подписываю себе приговор. Шантажисты весьма прилипчивые твари, заплатив один раз, от них уже не отделаешься. Знать бы, что этот тип успел накопать... В любом случае, ехать одна среди ночи в какую-то студию я не собиралась. А что, если позвонить в милицию? Между прочим, самый разумный выход. Они возьмутся за этого типа и... Что? На фотографии необходимо взглянуть, иначе звонок в милицию может обернуться для меня серьезными неприятностями... Как будто появление шантажиста не есть серьезная неприятность. Так ничего и не решив, я позвонила Сергею. Должно быть он успел привыкнуть к ночным звонкам, потому что не спросил испуганно "Что случилось?", а заявил:
	- Я люблю тебя, дорогая. - Как будто именно за тем, чтобы это услышать, я и звонила.
	- Я тебя тоже, - ответила я. - Кажется, у нас очередная проблема.
	- Что еще? - Он вполне отчетливо зевнул и это разозлило меня.
	- Шантажист. - Я рассказала об убийстве Владимира Павловича и телефонном звонке, Сергей выслушал меня, а потом некоторое время молчал.
	- Как думаешь, - спросил, когда я уже собиралась напомнить о своем существовании громким покашливанием, - это серьезно?
	- То, что он говорил?
	- Нет, то, что у него может быть.
	- Понятия не имею. Если он стал следить за нами уже после... вобщем, ничего существенного. Допустим, на фото мы с тобой выглядим влюбленной парой... - Я запнулась, вспомнив про отпечаток пальца, до сих пор не идентифицированный, который обнаружили на багажнике "БМВ". Что, если он действительно принадлежит Сергею? Нет, милиции о существовании у меня любовника лучше не знать, от этого до прямого обвинения один шаг. Должно быть Сергей рассуждал так же.
	- Придется ехать, - твердо сказал он, напрочь отметая все мои сомнения. - Я хочу взглянуть, что он там смог накопать. Какой ты сказала адрес?
	- Я поеду с тобой.
	- Вовсе необязательно. Поговорю с ним по-мужски.
	- Не уверена, что он захочет разговаривать с тобой, вряд ли он вообще откроет дверь, увидев тебя...
	- Одна ты не поедешь. Это исключено. Поедем вместе, а там по обстоятельствам.
	- У меня нет десяти тысяч наличными, - сказала я.
	- У меня есть. Придется показать деньги этому ублюдку, иначе он не разговорится. Конюшенная это рядом с цирком? Жду тебя там через полчаса. Сможешь добраться?
	- Конечно. - Я повесила трубку и начала торопливо одеваться. Через полчаса я была возле здания цирка, свет фар выхватил из темноты фигуру Сергея, зябко ежась, он ждал меня, укрывшись под козырьком подъезда. Я остановила машину, он сел рядом, взглянул на меня и вдруг сказал:
	- Ты такая бледненькая... я бы своими руками передушил всех этих подонков, лишь бы ты вновь стала улыбаться. - Я поцеловала его и улыбнулась, надеюсь, вышло не совсем паршиво...
	- Едем? - вздохнула я. Сергей кивнул. Конюшенная начиналась от площади, где находилось здание цирка, дом три был всего в нескольких метрах.
	- Ты на машине? - спросила я, оглядываясь.
	- Нет, здесь до моего дома пять минут, какой смысл брать машину. - Я согласно кивнула, тормозя возле дома с цифрой три на фасаде, и взглянула на Сергея.
	- Может тебе лучше остаться здесь?
	- Идем. - Он вышел и помог выйти мне. На мгновение замешкавшись, мы направились во двор, парадное выглядело так, что становилось ясно: им много лет не пользовались и дверь, скорее всего, заколочена. Двор тонул в темноте, ни фонарей, ни светящихся окон, что-то мелькнуло на секунду возле соседнего окна, я вскрикнула,
	
	прежде чем успела сообразить: это кошка. Дверь подъезда была распахнута настежь, но подъезд не освещен, только где-то выше на площадке горел свет, не позволяя свернуть шею при первом же шаге. Дом был старый, построенный до революции, квартиры располагались сразу за подъездной дверью, одна справа, другая слева, лестница на второй этаж и еще одна в подвал. Я попыталась разглядеть номер на ближайшей ко мне двери, но Сергей взял меня за руку и шагнул к ступеням вниз.
	- 2а - это скорее всего в подвале, - пояснил он. Мы шли наощупь, вдруг вспыхнул свет, я испуганно замерла, а Сергей сжал мои пальцы.
	- Я нашел выключатель, - сказал он, точно оправдываясь. Лампочка была слишком яркой для этого подвала. Две грязные стены, еще при царе Горохе покрашенные зеленой краской, за спиной ступени, слева железная дверь с "глазком", под дверным звонком мелом было написано "2а".
	- Это здесь, - кивнул Сергей и позвонил. Громкий звонок произвел неожиданный эффект, я принялась дрожать мелкой дрожью, нервы так взвинчены, что малейший звук способен привести меня в ужас, ко всему этому примешивалось нечто подозрительно похожее на предчувствие. На наш звонок никто не ответил, я взглянула на часы, пришли мы минута в минуту, так какого дьявола... Сергей с очень хмурым видом потянул дверь на себя и она открылась, я увидела темную прихожую и человека в самой ее глубине, вскрикнула и только после этого поняла, что впереди зеркало и в нем я вижу отражение Сергея, в нерешительности стоявшего на пороге. Он сделал шаг, а я схватила его за руку. Мы переглянулись, боясь произнести хоть слово, и тем самым нарушить зловещую тишину. Сергей покачал головой и сделал шаг. Пошарил рукой по стене и включил свет. Прихожая выглядела совершенно обыкновенно, никакого намека на чудовищ, которые прячутся по углам. Вид прихожей почему-то подействовал успокаивающе, я перевела дух и тоже сделала несколько шагов, а Сергей громко позвал:
	- Эй, есть кто дома? - Никто не ответил, и это опять испугало.
	- Идем отсюда, - шепнула я. - Пожалуйста... Но Сергей стремительно шагнул вперед, достиг ближайшей двери и распахнул ее. Кажется, это была ванная, приспособленная под фотомастерскую. В свете красной лампочки, горевшей у противоположной стены, я увидела пленки, свисающие с обычной бельевой веревки, некоторые были скреплены бельевыми прищепками, здесь же сушилось несколько фотографий. На одной из них, повернутой как раз ко мне, я узнала себя и вновь слабо вскрикнула, хотя и пришла сюда за тем, чтобы взглянуть на фотографии, однако сейчас мне было так страшно, что я, опершись на стену, стояла некоторое время с закрытыми глазами, пытаясь справиться с дурнотой.
	- Закрой дверь, - сказал Сережа.
	- Что? - не поняла я.
	- Закрой входную дверь, - хмуро повторил он, разгребая ворох пленок на лежащей поперек ванной доске. Я вернулась к входной двери и закрыла ее, отсутствие хозяина пугало, мне хотелось бежать из этого подвала без оглядки, потому что я уже поняла, здесь нас никто не ждал. Очередная ловушка. Но фотография на бельевой веревке не позволяла этого сделать, а вдруг пленки, о которых говорил звонивший, все-таки здесь. Забыв об осторожности, Сергей торопливо просматривал пленки и отшвыривал их в сторону с каким-то остервенением. Я хотела помочь ему и вдруг подумала, что ничего мы найти не сможем, кроме одной единственной фотографии, которую так демонстративно повесили напротив двери. Конечно, это ловушка. И я ничуть не удивлюсь, если сию минуту появится милиция и нас спросят, какого черта мы здесь делаем? Я думала об этом отрешенно, с поразившим меня саму равнодушием. Некоторое время я наблюдала за Сергеем, а потом пошла в конец коридора, чтобы только не стоять на месте, и без интереса заглянула в единственную комнату. Она была большой, метров тридцать, фотоаппарат на треноге, осветительные приборы, письменный стол в глубине, на нем горела настольная лампа, свет был тусклый и большая часть комнаты тонула в темноте. Мое внимание привлек странный звук, я сообразила, что это небрежно брошенная телефонная трубка надоедливо пищит, прошла к столу, приподняла абажур лампы и тогда увидела его. Мужчина неопределенного возраста сидел в кресле как раз напротив фотоаппарата на треноге, точно собирался фотографироваться. Руки его были примотаны скотчем к подлокотникам, ноги связаны, голова свесилась на грудь, как будто он дремал.
	- Господи, - прошептала я, подходя ближе и все еще держа лампу в руках. Он был мертв. На лице застыло выражение крайнего ужаса, я перевела взгляд на его руки, примотанные к подлокотникам скотчем. На правой не хватало пальца, ладонь залита кровью, а палец лежал на полу, как раз возле его ног, обутых в домашние тапочки. Лампа выскользнула из моих рук, упала на пол, но не разбилась и свет не погас, я пятилась к выходу спиною, налетела на
	
	что-то, вскрикнула и увидела Сергея. Он смотрел не мигая, прямо перед собой, лампа перекатывалась, вырывая из темноты то лицо мужчины, то его изувеченную руку. Не помня себя, я бросилась к выходу, выскочила из подъезда, добежала до первого дерева и вцепилась в него, чтобы устоять на ногах. Все происшедшее казалось страшным сном, только я знала, что сию минуту проснуться не удасться, этот кошмар будет повторяться до бесконечности, день за днем, пока я не сойду с ума. Минут через пять появился Сережа.
	- Как ты? - спросил тихо. Я покачала головой, не зная, что ответить. - Идем отсюда. - Он потянул меня за руку, мы дошли до машины, Сергей сел за руль и мы куда-то поехали. Через несколько минут я с удивлением поняла, что мы находимся возле его дома, впрочем, чего ж удивляться, раз он жил по-соседству.
	- Идем, - сказал он тихо.
	- Я поеду домой.
	- Я не могу оставить тебя одну... переночуешь у меня. Плевать на конспирацию. - Он говорил с каким-то остервенением и тут я поняла, что Сережа очень напуган, возможно даже больше, чем я. Он просто боится остаться один.
	- Хорошо, - кивнула я, мы вышли из машины и направились к подъезду. Молча поднялись в квартиру, Сергей прошел в кухню и вернулся оттуда с двумя рюмками коньяка.
	- Выпей, тебе станет легче. - Я покорно сделала глоток и отставила рюмку. - Ты что-нибудь понимаешь? - спросил он где-то минут через пять, затравленно озираясь и усиленно избегая моего взгляда.
	- Нет, - ответила я.
	- Если звонил этот тип, - сделав второй глоток, начал Сережа,
	- то кто его убил?
	- Нам не нужно было ехать, - прошептала я. - Я должна была сообразить: это ловушка.
	- Глупости. Ничего ты не должна... Мы же были уверены, этот парень обыкновенный шантажист...
	- Он убит и кто-то пытал его перед тем, как это сделать. Я абсолютно уверена, что уже завтра милиция займется нами.
	- С какой стати? Я вытер все ручки, лампу... все предметы, которых касались ты или я. С чего бы ментам браться за нас?
	- Сережа, кто-то... я не могу обяснить, кто-то играет с нами...
	- Играет?
	- Да, это вроде игры. Телефонная трубка валялась на полу возле трупа. Парня наверняка убили сразу после того, как он позвонил мне. Уверена, он разговаривал со мной по чьему-то приказу, меня поразил его голос, парень просто задыхался от ужаса.
	- Ты хочешь сказать, там был некто, приказавший позвонить тебе и после этого убивший парня? Но зачем?
	- Думаю, мы скоро узнаем, - обреченно вздохнула я.
	- Но я не вижу в этом убийстве никакого смысла. Мы привезли деньги, почему бы твоему таинственному некто сначала не забрать их, а уж потом ментов натравливать?
	- Не знаю, - ответила я устало, а Сережа усмехнулся, о чем-то размышляя.
	- А что, если все проще? Этот тип профессионально занимался шантажом, кое-какие фотографии, кстати, весьма впечатляли. Кому-то надоело быть дойной коровой и он разделался с мерзавцем. Не могу осуждать его за это.
	- И это как раз в тот момент, когда шантажист требовал от меня привезти деньги?
	- А почему нет? Совпадения все еще встречаются в жизни. Твою фотографию я забрал и не нашел больше ничего компрометирующего, вряд ли в милиции как-то свяжут смерть этого парня с нами.
	- Его пытали, значит что-то хотели получить...
	- Конечно, кто-то желал убедиться, что компромата у этого поганца не осталось. Отрезать человеку палец совершенная дикость, но по моему мнению шантажисты лучшего не заслуживают. Все, что говорил Сергей, казалось мне глупостью, хоть я и не могла объяснить, почему так уверена в своей правоте, уверенность вопреки словам Сережи все крепла. Кто-то пришел сюда, забрал компрометирующие нас фотографии, пытал этого парня, чтобы убедиться, что ничего он не утаил, затем заставил его позвонить мне и убил после этого. Кто это может быть? Убийца моего мужа или его сообщник? И пленки с фотографиями нужны им для того, чтобы меня шантажировать, делиться с фотографом они сочли не разумным, зато подготовили еще одну ловушку, не удивлюсь, если завтра у милиции появится свидетель, который видел мою машину как раз в момент совершения убийства, или еще интересней, видел, как я выхожу из подъезда, вытирая окровавленные руки. Этому не будет конца. Кровавый кошмар, который длится, длится и длится... Я видела себя мухой, безнадежно запутавшейся в паутине, бедняжка дергается, бьется и запутывается еще больше. Я перевела взгляд на Сергея. Его лицо было сосредоточенным и даже сердитым, а во взгляде, неподвижном и отрешенном, читался страх. Он оторвался от созерцания ковра на полу и сказал, глядя куда-то поверх моей головы:
	- Идем спать, детка. Я страшно устал. Завтра у меня важная встреча... Мне хотелось засмеяться, но вместо этого я кивнула и пошла за ним в спальную. Мы легли в одну постель, мало чем напоминая любовников, скорее насмерть перепуганных детей. Сережа обнял меня, прижимаясь все теснее, а мне вдруг пришло в голову: того, что связывало нас вчера больше нет, есть он и есть я, но нет нас. Эта мысль, явившаяся Бог знает из каких глубин сознания, не давала мне покоя. Я таращилась в темноту, чувствуя, как по щекам текут слезы, мне было мучительно жаль Сережу, точно он был моим единственным ребенком, попавшим в беду, и вместе с тем его присутствие причиняло почти физическую боль. Дождавшись, когда он уснет, я осторожно поднялась и вышла из спальной, оделась в ванной, взглянула на себя в зеркало и не узнала своего лица. Я закрыла его рукой и так стояла некоторое время, пытаясь успокоиться, потом бесшумно выскользнула из квартиры, захлопнула входную дверь и, только оказавшись на улице, почувствовала некоторое облегчение. Шел мелкий дождь, облака плотные, тяжелые касались верхушек деревьев, рассвет вызывал чувство щемящей тоски. В такое утро ничего не стоит расстаться с жизнью. Я села в машину и некоторое время наблюдала за работой "дворников" на ветровом стекле, их скрип вызывал раздражение и одновременно странным образом успокаивал. Монотонный скрип был единственно доступной реальностью, он был понятен. Раз-два, идет дождь и работают "дворники". Все просто. Мир состоит из очень простых вещей, а потом приходит день, когда он вдруг разбивается вдребезги. Домой я возвращалась, когда на улицах появились первые троллейбусы, вошла в холл, заперла дверь на задвижку и почувствовала себя в безопасности, вопреки всякой логике. Здесь, в этом доме убили моего мужа, здесь со мной происходили малообъяснимые вещи и все-таки это был мой дом. Ложиться не имело смысла, спать не хотелось и я пошла на кухню пить кофе. Где-то в половине десятого зазвонил телефон, я сняла трубку с большой неохотой, день не предвещал хороших новостей. Это был Сережа.
	- Когда ты ушла? - спросил он.
	- Я не смотрела на часы. Не хотела, чтобы твои соседи обратили внимание на мою машину.
	- Я мог бы проводить тебя.
	- Только до двери...
	- Пусть так, но это лучше, чем проснуться и не увидеть тебя рядом. Как ты себя чувствуешь? - Вопрос показался мне забавным. В самом деле, как я себя чувствую?
	- Отлично.
	- Твоей иронии я не заслужил, - обиделся Сергей. "Тогда какого черта спрашивал?"
	- Извини, - привычно ответила я.
	- Когда увидимся?
	- Не знаю. Как только появятся новости, я тебе позвоню. Мы торопливо простились, я отложила трубку и уставилась в окно, мое состояние можно было определить одним словом: ожидание. Я ждала без особого страха, даже не особенно волнуясь, не желая гадать, что принесет мне этот день.
	
	32 Я увидела, как к воротам подъехало такси и появилась Жанна, и поспешила в холл. Подруга выглядела неважно.
	- Я не спала всю ночь, - сказала она, - все думала о нашем телефонном разговоре. Хотела позвонить, но испугалась...
	- Чего? - удивилась я.
	- Что ты бросишь трубку, не захочешь выслушать. Решила дождаться утра и приехать.
	- Идем выпьем кофе. Жанна устроилась в кресле и закурила, руки дрожали, а я почувствовала неожиданное отвращение и к этой женщине, и к ее дрожащим рукам, попыталась урезонить себя, но смотреть на Жанну не хотелось, и я занялась приготовлением завтрака, стоя к ней спиной.
	- Есть новости о Владимире Павловиче?
	- Что? А... не знаю. Мне никто больше не звонил. А у тебя были из милиции?
	- С какой стати? - пожала я плечами. - У него есть и другие родственники.
	- Но... - Жанна запнулась и в кухне повисло молчание, не тягостное, нет, раньше я бы не обратила на это внимания, а теперь механически отметила: "мы молчим, точно собираемся с силами". - Возможно я выбрала не самое удачное время, - вздохнула Жанна, - но меня беспокоит... я всю ночь думала об этом. Тебе стоит присмотреться к Гаевскому. Все твои неприятности начались в тот момент, когда он появился в твоей жизни.
	- На самом деле они начались раньше, - усмехнулась я. - В тот день, когда я узнала, что мой муж мне изменяет.
	- Он не изменял тебе, - хмуро заявила Жанна.
	- Откуда тебе знать такие вещи?
	- Я... мы говорили с ним об этом.
	- Мы с ним тоже говорили, ну и что?
	- Я ему верю.
	- А я нет. Я собрала на стол, теперь мы сидели напротив и избежать взгляда друг друга уже не могли.
	- Ты была его любовницей? - спросила я. Лицо Жанны пошло красными пятнами, на мгновение я решила, что она сейчас набросится на меня, но ответила она вопреки ожиданиям совершенно спокойно:
	- Нет. Тебе не понять. Когда работаешь с человеком бок о бок, день за днем, открываешь для себя какие-то новые черты его характера...
	- Ты влюбилась, - кивнула я, не очень настроенная слушать чужие откровения.
	- Это смешно? - с вызовом спросила Жанна.
	- Нет. Я ведь тоже когда-то его любила, - пожала я плечами.
	- Сомневаюсь, - заявила она и посмотрела мне прямо в глаза, длилось это недолго, взгляд она отвела и как-то вся сникла. - Вы не подходили друг другу. Он страдал. Я же видела. Вы просто мучили друг друга.
	- Извини, все это не очень интересно, - заметила я. - Особенно теперь, когда Виктора уже нет.
	- Я просто хочу объяснить. Это было только один раз. Гаевский узнал от Шермана? Как этот сукин сын умудрился меня высмотреть? Вот уж поистине глаз-алмаз. Мы были вместе три дня и поняли, какой это было ошибкой. Виктор любил тебя и нужна ему только ты, он был просто не способен говорить еще о чем-то... Это оказалось очень мучительно, вобщем, я получила по заслугам. Мы извинились друг перед другом и попытались забыть о случившемся. Вот и все.
	- А когда Виктор погиб, ты решила, что я виновница его смерти? Если и не сама убила, то все равно виновата. Не скандалила бы с мужем, сидела дома и он остался бы жив.
	- Я уже смирилась с тем, что мы никогда не будем вместе. Постой... - Жанна даже слегка приподнялась с кресла. - Ты что же думаешь, это я... я каким-то образом... Ты в самом деле так думаешь?
	- Мы довольно долго были подругами, - разливая кофе, сказала я. - Так что давай говорить откровенно. Дурацкие розы твоя затея?
	- Ты... Лиличка, ты что? Я же люблю тебя. Ты думаешь, я бы могла? Господи, ты не смеешь так думать.
	- Давай без причитаний. Да или нет?
	- Нет, - глядя мне в глаза, ответила она.
	- И не знаешь, кто бы это мог быть?
	- Нет.
	- Жаль. - Я вздохнула, а Жанна нахмурилась.
	- Жаль?
	- Конечно. Одной тайной было бы меньше. Осточертели мне тайны.
	- Иногда я думаю, что ты совершенно бесчувственная. Она поднялась и направилась к двери, останавливать ее мне совершенно не хотелось.
	
	В тот же день пришлось встретиться со следователем. Мне позвонили и суровым тоном потребовали прибыть по весьма важному делу, по какому, объяснить не пожелали. Я прибыла и имела долгую беседу с молодым человеком, который без конца шмыгал носом, а смотрел на меня так, точно ожидал подарка. Потом появился мужчина постарше, представиться не пожелал и задал те же вопросы, что до него задавал молодой. Врать, что Владимир Павлович накануне ко мне не заезжал, было бы глупостью, и я рассказала все в мельчайших деталях о его визите, нелепом звонке и его поспешном уходе в прескверном расположении духа.
	- Значит, кто-то воспользовавшись вашим именем, назначил ему встречу в вашем доме? - повеселел молодой, тот что постарше, напротив, на глазах мрачнел.
	- Выходит, что так, - пожала я плечами.
	- Как вы думаете, зачем это было нужно?
	- Понятия не имею.
	- В котором часу он от вас уехал?
	- В доме он пробыл минут десять, значит где-то около полуночи.
	- А точнее?
	- Без пятнадцати двенадцать, я думаю. Он приехал в половине двенадцатого, пробили часы и через пару минут он позвонил. Выходит, где-то 23.45, плюс-минус две минуты. Может вы наконец объясните, что случилось? Мне объяснили, при этом две пары глаз пристально следили за моей реакцией. Наверное, я их разочаровала. Пожала плечами и спросила:
	- Ко мне это какое может иметь отношение?
	- Как же так, ведь он близкий родственник вашего мужа?
	- Они друг друга не жаловали, к тому же Владимир Павлович был зол из-за того, что покойный муж ничего ему не оставил. Понятия не имею, кто ему звонил и зачем кому-то понадобилось это посещение. Я здесь не причем. Делить с Владимиром Павловичем мне нечего и его смерти я не желала. При этих словах мужчины переглянулись, а я ожидала, что меня с минуты на минуту арестуют. Одно радовало, о фотографе, что звонил мне ночью, пока не было сказано ни слова, но и без того ясно: положение у меня шаткое и призрак тюрьмы вновь замаячил на горизонте, там я скорее всего и окажусь, если вдруг не появится очередной охранник с очередным признанием в убийстве. Однако, против ожидания, "беседа" вскоре закончилась.
	- Что ж, большое вам спасибо, - заявил молодой и порадовал, что я свободна. Выйдя из подъезда, я обнаружила Шермана, он курил, стоя возле своей машины, заметив меня, пошел навстречу.
	- Новости скверные, - сказал хмуро. - Что вы об этом думаете?
	- Об убийстве Владимира Павловича? - уточнила я. Шерман взглянул весьма недовольно.
	- Положение у вас незавидное, Лилия Романовна. Не успели похоронить мужа, как скоропостижно скончался его брат, причем будучи с вами в очень натянутых отношениях.
	- Хотите сказать, эти господа решат, что Владимира Павловича я убила? С какой стати? Он ведь не получил ни копейки.
	- То-то и оно. Всем известно, что этим обстоятельством он был сильно огорчен и не скрывал, что желает с вами посчитаться. Вполне возможно, что и накопал что-нибудь...
	- А я его за это убила? - Шерман пожал плечами, а я усмехнулась: - Боюсь, эта версия многим придется по душе.
	- Вот-вот. - Шерман вроде бы остался доволен произведенным эффектом, сгробастал мою руку и решил сменить гнев на милость, перейдя на доверительный тон. - Вашего родственника придушили в машине медной проволокой. Кто-то сидел сзади и накинул ее на шею ничего не подозревающего Владимира Павловича. Теоретически придушить таким образом человека может как мужчина, так и женщина. Вы пригласили его к себе, а потом, улучив удобный момент, спрятались в машине. - Шерман захихикал, но тут же пробормотал: - Извините. - А я выдернула руку. - Мне не нравится телефонный звонок. С одной стороны, это можно расценить как желание подвести под подозрение вас, с другой... преступник мог действительно забраться в машину, когда она стояла в вашем дворе. - При этих словах я вдруг почувствовала острую боль в груди и на мгновение зажмурилась. - Где вы провели ночь? - спросил Шерман.
	- У Сергея, - ответила я.
	- А что сказали следователю?
	- Что я спала и видела сны.
	- Ваше желание оградить Сережу мне понятно, но...
	- Странно, что он выбрал мой двор, - вслух заметила я и покраснела с досады на свою неосторожность.
	- Напротив, все логично, - пожал плечами Шерман. - Двор закрыт, можно быть уверенным, что никто ничего не заметит. Опять же подозрение сразу же падает на вас, настоящему преступнику это только на руку. - Адвокат сделал паузу и продолжил: - У него в кармане обнаружили письмо с угрозами. Он был должен крупную сумму денег. Это заставляет предположить...
	- Я слушала дальнейшие объяснения не особенно внимательно.
	
	Чувство было, что я та самая муха, что запуталась в паутине. Как только найдут труп фотографа, ловушка захлопнется, потому что появится мотив. Я внимательно посмотрела на Шермана, может рассказать ему о ночных событиях? Вопрос, могу ли я доверять ему?
	- Извините, - немного невпопад заявила я. - У меня встреча через двадцать минут. - И заторопилась к машине. Шерман проводил меня растерянным взглядом. Вернувшись домой, я устроилась в гостиной возле камина, меня знобило, тревога все нарастала. Я боялась находиться в доме и вместе с тем боялась его покидать. Все мои чувства были сотканы из противоречий. В конце концов я кажется задремала, а в себя пришла от звука шагов. Кто-то шел по коридору за моей спиной. Я даже не успела испугаться, только подумала: "кто бы это?", а в следующее мгновение поняла: в доме тишина, я спала, а вот теперь проснулась... И все-таки я поднялась и осторожно выглянула в коридор. Он был пуст. Я вспомнила, что дом на охрану не ставила, но кнопка тревоги подключена, это придало мне смелости и я спустилась на первый этаж. Непохоже, чтобы в доме кто-то был... Я заглянула в кухню, потом в холл. Возле входной двери лежал листок бумаги. Я торопливо сделала несколько шагов. "Бумагу просунули в щель под дверью, - решила я и тут же разозлилась: - Какая, к черту, щель, дверь металлическая, весит килограммов сто пятьдесят и никаких щелей под ней нет. Значит, ничего мне не приснилось, кто-то действительно шел по дому"... С опаской я коснулась листа бумаги, это была фотография. Я подняла ее и едва не упала в обморок. На фотографии отчетливо был виден наш двор, тело Виктора с раскинутыми в стороны руками, а рядом с ним я, лицом к объективу, так что никаких сомнений быть не может. Я замерла, держа в руках фотографию, глухо простонала. Если эта фотография попадет в милицию, дело возобновят, Голицын погиб, а фотография серьезное обвинение против меня. Я с трудом поднялась и побрела в кухню. Так вот значит, что хотел продать мне убитый. Но как он смог сделать этот снимок? Неужели знал о готовящемся убийстве? Чепуха. Скорее всего Владимир Павлович нанял человека следить за мной еще до гибели мужа, собирал компромат и тот околачивался по-соседству в ночь убийства. Но если бы Владимир Павлович располагал данной фотографией, я бы уже давно сидела в тюрьме, выходит, убитый фотограф придержал ее для себя, но кто-то узнал об этом... Кто? Человек, убивший моего мужа? И он убил фотографа? Я закрыла лицо ладонями и долго сидела, словно в оцепенении. Меня настойчиво преследовал один и тот же образ: муха, бьющаяся в паутине.
	- Я знала, что так будет, - пробормотала я и собралась звонить Сергею. И тут раздался звонок, я вздрогнула и схватила трубку. Голос был глухой, хриплый, точно человек с трудом дышал.
	- Видела? - спросил он.
	- Что? - пискнула я.
	- Будешь дурака валять или поговорим?
	- Кто вы? - спросила я испуганно. Он хмыкнул и сказал с издевкой:
	- Я твоя недремлющая совесть. Тебе никогда не говорили, что любой грех наказуем? А убийство тяжкий грех.
	- Я никого не убивала, - торопливо сказала я, хоть и было это глупо.
	- Об этом следователю скажи. Ты убила своего мужа, а потом его брата и несчастного парня-фотографа. Хоть вы и пытали бедняжку, фотографии он вам не отдал.
	- Вы с ума сошли, - испугалась я. - Это неправда... Я никого не убивала...
	- Возможно парня убила не ты, а твой любовник. И не прикидывайся овцой, я видел, как вы вошли в дом, а после вашего ухода заглянул к фотографу. И нашел то, что не нашли вы. Эта фотография еще не самая интересная. Я буду присылать тебе их постоянно, чтобы продлить удовольствие.
	- Послушайте, - испуганно начала я, - все было не так, как вы думаете. Мне позвонили и мы поехали к этому фотографу, но он уже был убит. Если вы следили за нами, то должны знать, мы пробыли там не больше десяти минут, за это время мы не могли... - Он засмеялся.
	- Разумеется. Ты невинна. Ты даже не знала, что твой любовник укокошил Владимира Павловича.
	- Вы с ума сошли...
	- Ты заманила его в дом и пока болтала с ним, твой любовник спрятался в его машине и придушил беднягу. Думаете, дурацкое письмо, что вы подсунули ему в карман, кого-нибудь обманет? Ничего подобного. Если хорошенько поискать, у кого-нибудь из вас найдется машинка, на которой письмо напечатали...
	- Вы с ума сошли, - вновь пробормотала я, кроме этой фразы не в силах произнести что-либо.
	- Честно говоря, эти два убийства волнуют меня мало, - весело сообщил он. - Главное, что ты получишь по заслугам. За три убийства положено пожизненное. Даже такой красавице, как ты, вряд ли скостят срок. Всю жизнь за решеткой, подумай об этом. По мне, так это не самое большое наказание для такой как ты.
	- Подождите, все, что вы сказали, ужасная ошибка. Я никого не убивала, поверьте мне... Я все объясню. Эта фотография... все было не так, как вы думаете. Я вернулась домой после ссоры с мужем и нашла его лежащим во дворе. Если вы ищите убийцу, то...
	- И ты всерьез надеешься, что я тебе поверю? Твой муж тоже верил тебе? И что из этого вышло? Нет, красавица, со мной этот номер не пройдет. Тебе и твоему любовнику придется платить.
	- Сколько? - помедлив, спросила я. Он опять засмеялся.
	- Много, очень много. Я хочу, чтобы твоя жизнь превратилась в ад.
	- Но почему? - не помня себя, я закричала.
	- Потому что я не очень верю в справедливость на небесах. Я думаю, ты должна получить по заслугам уже здесь.
	- Чушь собачья, - не выдержала я. - Ты просто грязный шантажист и нечего прикрываться дурацкой болтовней о справедливости.
	- Фотография стоит сто тысяч долларов. Либо я завтра получаю деньги, либо послезавтра она будет на столе у следователя.
	- Ты... - начала я, но он повесил трубку. Я в отчаянии покачала головой, сто тысяч долларов, сукин сын, где я возьму эти деньги? Я еще раз взглянула на фотографию. Если она окажется у следователя... Я разорвала ее и хотела выбросить в мусорное ведро, потом опомнилась и сожгла обрывки в пепельнице. Если я заплачу сейчас, мне придется платить до конца своей жизни. Этот тип не успокоится, пока не пустит меня по миру. Аппетит приходит во время еды, а он у него зверский. Я прошлась по кухне, пытаясь успокоиться. От моего решения очень многое зависит. Я должна все как следует продумать... Как фотография попала в дом? А как сюда попали розы? Этот мерзавец бродит здесь, как хозяин. Если он просто вошел в дом, чтобы положить фотографию, зачем поднялся на второй этаж, ведь шаги я слышала там? Он меня пугает. Демонстрирует свои возможности. Надо бежать отсюда... Куда? Например, за границу. Бросить все и бежать. Начать жизнь с нуля, когда все то, чего я так желала, у меня почти в руках? Прекрати ныть и думай о главном. Платить ему нельзя. Что тогда? Блефовать, надеясь, что фотографию следователю он не пошлет. С какой стати ему не сделать это? Конечно он ее пошлет. Ну и пусть. Я раскажу все как было и... окажусь в тюрьме. Если прибавить к этому безвременную кончину Владимира Павловича и фотографа, следователь будет рыдать от счастья. Да, мерзавец прав, меня ожидает пожизненное заключение. Значит, платить? Допустим, я отдам эти сто тысяч, а через два дня он позвонит и потребует пятьсот. Он совершенно определенно сказал, что намерен превратить мою жизнь в ад. Было бы кстати, окажись он там сам на днях... Кажется, положение, в котором я сейчас нахожусь, называется безвыходным. Я взяла трубку и набрала номер Сергея.
	- Приезжай немедленно, - сказала резко.
	- Что случилось? - испугался он.
	- То самое, чего я ожидала.
	
	Глаза Сережи такие испуганные, мне было жаль его, а потом появилась досада, я попыталась загнать это чувство куда-то в самую глубину и бодро улыбнулась. Должно быть улыбка выглядела крайне нелепо на моей физиономии, когда я сказала:
	- Он объявился.
	- Кто?
	- Шантажист, разумеется. Прислал фотографию. Я рядом с трупом мужа.
	- Где фотография?
	- Я ее сожгла. В его взгляде появилось недоумение, но только на мгновение, в следующий момент он сосредоточенно хмурился, подошел ко мне, обнял за плечи и прошептал:
	- Бедняжка... Я не стала заливать слезами его пиджак, смысла в этом никакого, а время дорого.
	- Он хочет сто тысяч.
	- Долларов? - поднял брови Сережа.
	- Конечно.
	- Да этот идиот хоть понимает...
	- Сережа, он видел как мы входили в студию, он уверен, что фотографа убили мы...
	- Чепуха...
	- Конечно, но в милиции в эту чепуху охотно поверят. У нас был прекрасный повод разделаться с парнем.
	- Пусть докажут...
	- Сережа, - крикнула я, он вздрогнул, а я торопливо извинилась. Мы говорили больше часа, ситуация все больше казалась мне безвыходной.
	- Придется платить, - вздохнул Сергей. - Ты сможешь найти деньги?
	- Наверное, не в тюрьму же мне садиться.
	- Вот что, передача денег самый опасный этап для шантажиста. Если нам повезет, мы его выследим.
	- И что?
	- По обстоятельствам. Главное сейчас знать, с кем мы имеем дело. Он сказал, как передать деньги?
	- Нет.
	- Что ж, надеюсь у нас будет время подготовиться. Утром я отправилась в банк, где арендовала ячейку. Там хранилось сто двадцать тысяч долларов, как когда-то пошутил муж "на непредвиденные расходы". Я не собиралась брать эти деньги, да вот пришлось. Поездка в банк заняла меньше часа. Я вернулась домой и попыталась заняться привычными делами, например, уборкой. Надо бы нанять домработницу, дом последнее время выглядел далеко не образцово. Меня хватало лишь на то, чтобы поддерживать порядок в двух комнатах: своей спальной и гостиной, да еще в кухне и холле. Я совсем было решила позвонить в фирму, чтобы мне кого-нибудь порекомендовали, но, не дойдя до телефона, передумала. Пожалуй, в моих нынешних обстоятельствах присутствие в доме постороннего неуместно. Конечно одной здесь попросту страшно, особенно когда знаешь, что кто-то разгуливает по дому, только вот где гарантия, что домработница будет на моей стороне? А мои враги могут воспользоваться ситуацией и я заполучу еще одного соглядатая. Я покачала головой: такие мысли заводят далеко. Как правило, в сумасшедший дом. Почему бы Сереже не переехать ко мне? Или мне к нему? Раз уж наша тайна перестала быть тайной... Впрочем, для милиции это пока еще тайна (у меня нет повода думать иначе), значит следует соблюдать осторожность... Занимаясь домашними делами, я то и дело косилась на телефон. Пора бы ему позвонить, не очень-то он спешит. Продлевает удовольствие? Вчерашний разговор не шел у меня из головы. Кажется, это не просто шантажист, а шантажист, одержимый идеей справедливости: надеюсь, распинался он все-таки из любви к искусству, а на самом деле хочет того же, что и все - денег, если я ошибаюсь, все значительно хуже и парень форменный псих. Я вспомнила его голос и поежилась. Он сказал, что следил за нами... Что, если это его нанял мой муж, ведь Шерман говорил, что Виктор нанимал человека, дабы убедиться в моей непорочности. Этот тип следил за мной и... Я ломала над этим голову всю ночь, только пользы никакой. Сережа прав, необходимо вступить с ним в контакт (здесь я мысленно фыркнула), узнать кто он, а там... там посмотрим. Я должна знать, что у него еще имеется помимо этой фотографии. Когда раздался телефонный звонок, я испуганно сжалась. Звонок дребезжал все настойчивее, я взяла трубку и услышала голос Сережи.
	- Есть новсти? - спросил он.
	- Пока нет.
	- Ты нашла деньги?
	- Да.
	- Я приеду, как только смогу. Он приехал в половине пятого, к этому моменту я уже пила валерьянку, не зная, чего хочу больше: чтобы шантажист провалился к дьяволу или чтобы поскорее позвонил.
	- Что же делать? - спросила я, как только Сергей вошел в холл.
	- Сейчас бессмысленно строить планы, надо дождаться звонка и послушать, что предложит этот умник. - Мы устроились в гостиной. - Где деньги? - просил Сергей. Я кивнула на каминную полку. - Сто тысяч?
	- Конечно.
	- Да, пожалуй обманывать его опасно, не то он озлобится и в самом деле пойдет в милицию. Я уверен, что смогу его выследить. Лично я не была уверена, но противоречить желания не было. Ожидание становилось все утомительнее, все невыносимее. Сережа бродил по комнате, а я сидела, прикрыв ладонью глаза, разговора не получалось, все что мы могли сказать, уже сказано, а отвлечься от проклятых мыслей невозможно. Он позвонил ровно в девять, когда я готова была принять снотворное и лечь спать. Голос я узнала сразу, от него по коже шел мороз, хотелось зажмуриться и кричать пронзительно и тонко, словно в ночном кошмаре, да вот беда: этот тип кошмаром не был. Деньги он требовал настоящие и угроза, которую он собой представлял, тоже что ни на есть настоящая.
	- Слушаю, - пискнула я. Что он там болтал про ад на земле?
	- Деньги готовы? - осведомился он.
	- Да. Куда их доставить?
	- Не торопись. У твоего мужа был кейс с кодовым замком. Положи деньги в него.
	- И что?
	- Пока все. - Он хохотнул и повесил трубку.
	- Ты слышал? - спросила я Сергея.
	- Слышал, - кивнул он. - Где этот кейс?
	- Наверное в кабинете мужа. Я направилась в кабинет, здесь я и раньше не часто бывала, а с того дня, как погиб Виктор, вообще предпочитала не заглядывать. На мебели слой пыли, кабинет выглядел сиротливо и это причиняло настоящую боль. Кейс я искала долго, когда уже совсем отчаялась, обнаружила его в шкафу под какими-то коробками. Я вернулась в гостиную. Сергей пил коньяк, глядя на огонь в камине, силился казаться спокойным, но руки предательски дрожали.
	- Почему так долго? - спросил он.
	- Не могла найти кейс. Я стала перекладывать деньги, Сергей наблюдал за мной с каким-то странным выражением на лице и это вдруг испугало больше телефонного звонка.
	- Кажется, ублюдок решил испытывать наше терпение, - хмуро заметил он. Но Сергей оказался не прав, он вскоре позвонил.
	- Деньги в кейсе?
	- Да.
	- Набери код. - Он назвал цифры, я покорно их набрала. - Теперь слушай. В два часа подъедешь к старому железнодорожному вокзалу. Там оставишь машину, дальше пойдешь пешком. На Бригадной слева стоит дом, двухэтажный, он давно брошенный. Войдешь в подъезд, поднимешься на второй этаж, оставишь деньги в первой комнате, просто положи кейс на пол и уходи.
	- А фотография? - спросила я.
	- Я должен убедиться, что у тебя есть эти деньги.
	- Так не пойдет. Деньги против фотографии и пленки. Давайте встретимся.
	- Делай, что говорят, иначе завтра же окажешься в тюрьме. Слушай папочку. Я закрыла глаза, голова кружилась, наверное я побледнела, потому что Сергей шагнул ко мне, торопливо шепча:
	- Все нормально, сядь. Вот так лучше? Послушай, Лили, сделаем как он сказал. До двух полно времени, я сейчас поеду на эту Бригадную и как следует все осмотрю. Он придет за деньгами. Он придет, а там...
	- А если он будет не один?
	- Я тоже буду не один, - мрачно ответил он, извлек из плаща, который лежал на спинке кресла, пистолет и продемонстрировал его мне. - Отличная штука.
	- Ты с ума сошел. Сережа...
	- Действую по обстоятельствам, надеюсь, будет достаточно просто показать ему пушку. Но если... я вполне способен свернуть шею ублюдку, чтобы он наконец оставил тебя в покое.
	- Если ты его убьешь, что мы выиграем от этого? - прошептала я.
	- Ты хочешь, чтобы я спокойно ждал пока он... извини, я не должен был... я могу оставить тебя одну? Ты справишься?
	- Конечно, - кивнула я. - Сережа, может быть... давай еще раз как следует подумаем.
	- Я все решил.
	- Сережа, он может позвонить в час и перенести встречу. Что ему помешает? Довод произвел впечатление. Сергей чертыхнулся и закружил по комнате.
	- С какой стати он должен передумать? Он уверен в своей безнаказанности, обычно такие типы очень недалекие...
	- А если он исключение? - вздохнула я. Сергей вновь задумался.
	- Вот что, я еду на Бригадную, в любом случае взглянуть на дом стоит. Если этот тип объявится, ты мне позвонишь. Идет? Когда повезешь деньги, не забудь сотовый. Все. Я ухожу. - Он поцеловал меня и пошел к выходу, в походке появилось что-то павлинье. Мужчины просто идиоты, стоит им взять в руки железку и они уже мнят себя героями. Он ушел и я почувствовала что-то вроде облегчения. Время тянулось страшно медленно, как это обычно бывает, когда приходится ждать. Я прошла в ванную, умылась, долго стояла, облокотившись на раковину. Что если Сережа его убьет? Еще одна смерть... не думать об этом, просто не думать. Я хотела выйти из ванной и тут оказалось, что замок заклинило, я подергала ручку без всякого толку и услышала, как зазвонил телефон. Он звонил долго и настойчиво, а я сидела на полу и размазывала слезы. Когда телефон наконец смолк, а реветь больше не было сил, я подумала, что из ванной надо как-то выбираться, например, сломать этот замок к чертовой матери. Но дверь открылась, должно быть в первый раз я как-то неловко повернула ручку... Это нервы, когда человек теряет контроль над собой он становится легкой добычей. Я должна держать себя в руках. Бубня себе под нос "я должна", я вошла в гостиную, залпом выпила рюмку коньяка и легла на диван. Пусть этот тип убирается к дьяволу, я хочу спать, вот сейчас возьму и усну... Я закрыла глаза и принялась считать до тысячи. Возможно я в самом деле задремала. Когда вновь взглянула на часы, была уже половина первого. Позвонил Сергей.
	- Место совершенно глухое. Ни одной живой души. Я спрятал машину возле церкви... - В голосе слышалось удовлетворение. - Только бы этот урод не передумал. Он звонил?
	- Нет.
	- Надеюсь, и не позвонит. Здесь просто идеальное место. "Идеальное для чего?" - хотелось спросить мне, но делать этого я не стала. В час я начала собираться, до старого железнодорожного вокзала минут тридцать на машине, где там Бригадная улица я понятия не имела. Если я не хочу опоздать, следует поторопиться. Уже выехав за ворота, я вспомнила, что не поставила дом на сигнализацию, но возвращаться, как известно, плохая примета. Итак, он не позвонил, значит встреча состоится в заброшенном доме, впрочем, какая же это встреча, раз я должна оставить деньги и только. Но он за ними придет, и если Сергей... Этому типу ничего не стоит передумать в последний момент, если он так хорошо осведомлен о моей жизни, то номер сотового знает наверняка. Однако он не позвонил. Я оставила машину возле старого здания вокзала, пересекла площадь и вскоре оказалась на улице Бригадной, только никакой улицы там и в помине не было. В первом доме кажется еще жили люди, по крайней мере в тусклом свете одинокого фонаря можно было разглядеть занавески на окнах. Дальше шли какие-то сараюшки, длинное здание, похожее на казарму с проломленной крышей и детскими качелями по-соседству. В этом Богом забытом месте они больше напоминали виселицу. Наконец из темноты возник нужный мне дом. Я невольно ускорила шаг и через минуту уже входила в подъезд. Дверь висела на одной петле, в разбитое окно заглядывала луна и только это не позволило свернуть мне в темноте шею. Лестница без перил угрожающе скрипела, я осторожно поднималась, думая лишь о том, что Сергей где-то здесь, совсем рядом. Ступени закончились, я беспомощно огляделась. Кажется он сказал "первая дверь". Она была без ручки, но закрыта неплотно. Ужасная темнота, окно выходило во двор и свет луны сюда не проникал. Я поставила кейс на пол и поспешила покинуть это место. Только оказавшись на улице, вздохнула с облегчением, к вокзалу бежала бегом. Сережа прав, этот тип должен прийти за деньгами. Конечно, он придет... Я вернулась домой, устроилась в кресле с трубкой в руках в ожидании звонка. О том, что сейчас возможно происходит в заброшенном доме, думать не хотелось. Время шло. В комнату робко заглянуло солнце, а звонка все не было. Я металась по гостиной, то и дело порываясь звонить Сергею, но в последний момент останавливалась, мой звонок может прозвучать весьма не кстати. К девяти утра беспокойство достигло критической точки и я, вопреки всем доводам разума, решила ехать на улицу Бригадную, когда раздался долгожданный звонок. Голос Сережи был каким-то растерянным, через мгновение выяснилось, тому была причина.
	- Лили, он до сих пор не пришел.
	- Ты уверен?
	- Конечно. Что делать?
	- Ты проверил, на месте ли кейс?
	- Нет. Я не решался входить в комнату, чтобы не спугнуть его. Я в комнате напротив, слежу за дверью, он не входил. Что делать? - вновь спросил Сергей.
	- Не знаю, - честно ответила я.
	- Он не звонил?
	- Нет.
	- Но ведь не может он не явиться за деньгами. Это невероятно.
	- А что если он заметил тебя, потому и не рискнул прийти?
	- Тогда тем более должен был позвонить.
	- Я сейчас приеду, - решилась я. - Ничего не предпринимай без меня. Через двадцать минут я тормозила на Бригадной как раз напротив дома, прятаться не было смысла, он либо уже взял деньги, либо вообще за ними не придет. Я поднялась на второй этаж.
	- Лили, - окрикнул меня Сергей и через секунду вышел из соседней комнаты. Лицо его казалось изможденным, ночь ожидания не прошла даром. Мы направились к нужной комнате, я распахнула дверь. Кейс лежал там, где я его оставила ночью. Мы переглянулись с некоторым недоумением. Ситуация выглядела абсурдно. Я подошла ближе, присела и набрала номер кода, затем подняла крышку кейса и очам нашим предстала капа газет, из кармана на крышке торчала карточка, я взяла ее и прочитала: "Сегодня очередной юбилей, извини, что нет цветов". - Этого не может быть, - пробормотал Сергей. - Я следил за дверью. Я с нее всю ночь глаз не спускал. Клянусь... да что за черт...
	- Он мог проникнуть сюда через окно, - устало заметила я.
	- Если только умеет лазить по стенам лучше обезьяны, - возразил Сережа. - Я осмотрел дом с той стороны, голая стена, здесь второй этаж, высота приличная и зацепиться не за что.
	- Он мог спуститься с чердака по веревке.
	- Я бы услышал шаги. Тишина была как в склепе, ни одного звука за всю ночь.
	- И все-таки он забрал деньги...
	- Он не мог войти в комнату, - упрямо повторил Сергей. Я огляделась и вынуждена была с ним согласиться.
	- Похоже, ты прав.
	- Что? - не понял он.
	- Посмотри, на полу отпечатки только твоих и моих ног. Пол покрывал толстый слой пыли, пол от окна до кейса выглядел нетронутым. Мы прошлись по дому, везде только наши следы.
	- Черт, как же он это проделал? - кусая губы, сказал Сергей. - Не по воздуху же спустился, в конце концов? А что за чушь в этой записке?
	- Сегодня сорок пять дней, как погиб Виктор. Я не чувствовала ничего, кроме усталости. Шантажист нас одурачил. Кажется, я знаю, как он проделал это. Ведь я не проверила кейс перед тем, как отправилась сюда. Зная его привычку бродить по дому... я ведь не могла выйти из ванной... Боже мой... Сергею ничего не стоило вернуться, он знал код кейса и... Я поспешно отогнала эту мысль. Одно несомненно, у меня сильный противник, справиться с ним будет нелегко, если мы вообще сумеем сделать это. Подумав "мы", я покосилась на Сергея. Он шел рядом и лицо его было до того растерянным и несчастным, что мне вновь стало мучительно жаль его. Сыщики из нас никудышные, а мы имеем дело с профессионалом. Теперь наш шантажист, удовольствовавшись ста тысячами, может отправить меня в тюрьму. Но даже эта мысль в тот момент не особенно пугала, хотелось поскорее оказаться дома, принять ванную и лечь спать.
	- Твоя машина возле церкви? - спросила я Сергея.
	- Да.
	- Я тебя подвезу.
	- Что ты собираешься делать? - точно спохватившись, спросил он.
	- Ждать звонка от этого типа.
	- Думаешь, он позвонит?
	- Не знаю. Но ничего другого все равно не остается.
	- Лили, - взяв меня за руку, очень серьезно сказал Сергей, - тебе надо уехать. За границу. На некоторое время.
	- Боюсь, что не успею получить визу.
	- Купишь путевку в каком-нибудь турагентстве.
	- О чем ты говоришь? - усмехнулась я. - Этот тип уже сегодня может передать фотографию в милицию. Меня начнут искать. Я не Штирлиц, я не умею уходить от погони и заметать следы. А если я сбегу, то мне уже никто не поверит, что своего мужа я не убивала.
	- Тебе и так не поверят, - в досаде сказал он и тут же пожалел об этом, но мне было все равно. Я притормозила возле его "мерседеса" и сказала, улыбнувшись:
	- Прости меня.
	- Что? - растерялся Сергей.
	- Прости меня, - повторила я, улыбаясь шире. - Я слишком много мечтала о том, как мы будем счастливы. Теперь счастьем и не пахнет. А причинять тебе страдания я не хочу.
	- Да ты с ума сошла? - рассердился Сережа. - Что ты говоришь? Думаешь, я оставлю тебя? Да мне в тюрьму сесть и то легче. Я тебя люблю. Я тебя очень люблю и никогда, ни при каких обстоятельствах не оставлю... К одиннадцати мне обязательно надо быть на работе. Появятся новости, звони. Часам к пяти я приеду.
	- Не приезжай. Я хочу, чтобы ты вел себя осторожно. Если нас арестуют...
	- Прекрати. Поезжай домой, прими снотворное и ложись спать. - Он поцеловал меня и вышел из машины. А я поехала домой. В кухне горел свет, я вспомнила, что забыла выключить его, когда уезжала. Я сидела на стуле расслабленно, без мыслей и не было сил подняться и идти в ванную. Трубку я сняла только после третьего звонка и сразу узнала голос.
	- Прими мои поздравления, - сказал он.
	- Вы получили деньги? - спросила я.
	- Конечно.
	- А фотография с пленкой?
	- Какая фотография? А-а-а... что-то припоминаю...
	- Послушайте...
	- Заткнись и не смей меня перебивать. Что делал в доме твой любовничек? Он что, всерьез хотел меня поймать? Передай ему, что он кретин. Чем он тебя взял, а? Красивой рожей? Он же недоумок. Он не стоит мизинца твоего мужа, а ты убила его, чтобы вдоволь трахаться с этим кретином?
	- Послушайте, я не убивала мужа. Что бы вы там не говорили, я не убивала его. Я хотела с ним развестись, только и всего. Миллионы людей разводятся, когда перестают любить друг друга. Я не знаю кто вы, возможно вы хорошо знали моего мужа и...
	- Возможно я знал его очень хорошо. Лучше, чем ты способна представить. Поэтому тебе не обмануть меня. Ты убийца и получишь по заслугам. А потом я возьмусь за твоего любовника. Знаешь, что с такими как он делают в тюрьме? - Я швырнула трубку, чтобы больше не слышать этих мерзостей, но он тут же позвонил вновь. - Еще раз поступишь так и я тебя накажу. Очень-очень. Тебе не понравится. Когда я говорю с тобой, будь любезна слушать.
	- Извините, - как можно спокойнее ответила я. Распускаться не годится, давай, соберись с силами. - Как вы забрали деньги?
	- Это старый трюк, - засмеялся он. - Немного ловкости, только и всего. Но доставить цветы таким способом затруднительно, извини, что не поздравил тебя как ты того заслуживаешь.
	- Вы вернете, что обещали?
	- Я подумаю. Мне не понравилось как ты себя вела. Устроили мне ловушку со своим любовником. Хорошие девочки так не поступают.
	- Я просто хотела получить пленку в обмен на деньги. Я ведь знала, что вы меня обманете.
	- С какой стати мне быть честным с убийцей? Ведь ты постоянно обманывала своего мужа. Скажи, тебя мучила совесть?
	- Да.
	- Да? Интересно. Тебя мучила совесть, но ты продолжала его обманывать?
	- Я не обманывала. Я сказала, что не люблю его и хочу получить развод.
	- И завела любовника?
	- Я не завела любовника, а влюбилась, это разные вещи. Если вы когда-нибудь влюблялись, то должны понимать.
	- А мне плевать на разницу. Меня волнует только одно: в мире должна быть справедливость.
	- Тогда ваша ненависть не по адресу, я не убивала своего мужа. Если я окажусь в тюрьме за убийство, которого не совершала, где же ваша справедливость?
	- Ах, детка, детка, - вздохнул он. - Кого ты пытаешься обмануть? Ладно, фотография и пленка в твоем почтовом ящике. Можешь их забрать. - Он повесил трубку, а я некоторое время стояла, точно изваяние, опомнилась и бросилась к почтовому ящику. Там лежал конверт, плотный, желтый конверт без адреса и вообще без надписи. Я вскрыла его и увидела две фотографии и кусок пленки, кадр за номером один. А если есть еще за номером два, три и так далее? Не знаю, как я удержалась на ногах, вернулась в кухню, села за стол и заплакала. И тут он позвоил вновь.
	- Как видишь, я держу слово. У тебя есть пленка, я сделал три фотографии, одну ты получила раньше и две сейчас у тебя. Все честно?
	- Да, - пробормотала я, потому что он ждал ответа.
	- Не хочешь сказать мне спасибо?
	- Спасибо.
	- Пожалуйста. Что с твоим голосом? Ты что, плачешь?
	- Нет.
	- Ты врешь, придется отучать тебя от скверных привычек. Спрашиваю еще раз: ты плачешь?
	- Да.
	- Почему? Ведь ты получила, что хотела? Ну, я не слышу...
	- Мне страшно.
	- А-а-а... нормальное чувство для убийцы, человек совершает преступление, а потом боится, что его разоблачат. Помнится книжка была очень забавная, ее еще в школе проходят. Не помнишь, как называется?
	- "Преступление и наказание".
	- Вот-вот. Очень актуальная книжка.
	- Я не убивала своего мужа.
	- Ну, детка, это я уже слышал. Придумай что-нибудь новенькое. Ты больше не плачешь? Успокоилась?
	- Да.
	- Значит, теперь не боишься?
	- Боюсь. Послушайте, я... Как вас зовут?
	- Что? - засмеялся он.
	- Но ведь у вас есть имя?
	- Вроде бы...
	- Как-то я должна к вам обращаться?
	- Зови папочкой.
	- Почему папочкой? Вы намного старше меня?
	- Лет на десять, нет, на двенадцать. Да, точно, на двенадцать. У меня плешина во всю голову, короткие ноги и татуировка на груди: "Лили, ты лучшая в мире сучка". Годится? Есть кто-нибудь похожий среди твоих знакомых? Ты умненькая девочка, но со мной играть в такие игры не советую.
	- Я просто...
	- Да-да, ты просто хотела знать, как ко мне следует обращаться. Если уж я занялся твоим воспитанием, папочка самое подходящее. Еще вопросы есть? - Я кусала губы, изо всех сил стараясь не разреветься.
	- Вы вернули фотографию и пленку. И... и что теперь?
	- А что я тебе обещал? Ну-ка, вспомни...
	- Вы мне обещали ад на земле.
	- Точно. И ты его получишь.
	
	Когда мы встретились с Сергеем, я была уже настолько спокойна, что смогла рассказать о разговоре не скатываясь в истерику.
	- Он вернул фотографии и пленку? - вроде бы не поверил он. - Впрочем, где гарантия, что фотографий было только три?
	- А кадр один, - кивнула я. - Он мог отщелкать целую пленку и теперь будет продавать их по сто тысяч за фотографию. Боюсь, торговля продлится недолго...
	- Черт... как же он смог забрать кейс? Ведь ты сама видела, там только твои и мои следы.
	- Он сказал, что это всего лишь старый трюк. Неважно, как он это проделал, важно кто он сам... Сергей пожал плечами.
	- У тебя есть соображения по этому поводу?
	- Есть. Он поднял брови и посмотрел на меня очень внимательно.
	- Какие?
	- Он не убийца. Этот псих твердо уверен, что Виктора убила я и определил мне наказание. Не знаю, что он придумал, одно ясно, он на многое способен. Его надо разубедить.
	- Что? - растерялся Сергей. - Как ты собираешься его разубеждать?
	- Нам нужен настоящий убийца, тогда этот сукин сын оставит нас в покое.
	- Совершенно необязательно. Деньги он взял, значит это не мститель-бессеребренник. Но даже если допустить, что ты права, как мы отыщем убийцу, если менты ничего путного сделать не смогли?
	- Хорошо. Тогда надо найти шантажиста.
	- Это так же просто, как найти убийцу.
	- Не скажи. Убийца сидит где-то и носа не высовывает, а этот объявился и объявится еще, по крайней мере, обещал. Мы будем иметь возможность что-то о нем узнать. Каким бы хитрецом он не был где-нибудь все равно проколется. Уже сейчас мы кое-что о нем знаем.
	- Что мы знаем? - не очень уверенно спросил Сергей.
	- Это человек моего мужа. Друг, родственник, сослуживец, кто-то хорошо его знавший. Взять хотя бы кейс. Виктор им давно не пользовался, бумаги носил в папке, которую я ему подарила на день рождения. Но этот тип о кейсе знал.
	- Ну и что?
	- Он работал с Виктором.
	- Вовсе необязательно. Допустим, они довольно часто встречались и Виктор просто рассказал ему о подарке.
	- Он знал, что кейс где-то в доме, он видел его.
	- Ну хорошо, хорошо. Кто был у вас в доме и у кого могло возникнуть желание отомстить?
	- Не знаю, - вздохнула я, весь мой пыл разом куда-то испарился.
	- Что, если это брат твоего мужа?
	- Игорь? Нет, - покачала я головой. Признаться, мысль об Игоре даже не приходила мне в голову.
	- Почему нет? - удивился Сергей.
	- Игорь не похож на человека, который способен напялить маску Зорро.
	- А кто способен?
	- Не знаю.
	- Давай вернемся к этому Игорю. Он младший брат твоего мужа и он тоже не получил ни копейки.
	- Получил. Но не так много...
	- Как рассчитывал? Какие у них были отношения?
	- Нормальные. Особой любви я между ними не заметила.
	- Не каждый выставляет свою любовь на всеобщее обозрение. А что, если он втайне восхищался старшим братом, даже боготворил его? И вдруг брат погибает. А подозрение падает на его жену, но она смогла избежать правосудия, что он делает в этом случае?
	- Не могу поверить, что Игорь... Но допустим, это он. А если вправду он? Шантажист так хрипит, явно это не его настоящий голос. А если он боится, что я его узнаю? И еще, я спросила "на много ли он старше меня", а он засмеялся... Я точно его знаю. Конечно. Черт, кто же это?
	- Я считаю брата наиболее вероятной кандидатурой, - кивнул Сергей. - Как он к тебе относился?
	- Нормально. Мы не часто виделись, но... Непохоже, что он имел что-то против меня.
	- Конечно, но теперь-то он считает тебя убийцей. Это он, я почти уверен.
	- А я нет.
	- Я думаю, с ним стоит поговорить.
	- Боюсь, это бессмысленно. Он просто высмеет меня. Или позвонит в милицию.
	- Что ты предлагаешь?
	- За ним придется понаблюдать. Если заметим что-то подозрительное... вобщем, нам надо знать наверняка.
	- Ты права, - согласился Сергей. - Сам я вряд ли смогу следить за парнем, наймем профессионала. - При этих словах я вздохнула.
	- Вот именно "профессионала". Игорь скромный парень без особых талантов и...
	- А что ты знаешь о своем родственнике? Его хобби, увлечения? Он был в армии? В каких войсках служил?
	- Ты прав, я ничего о нем не знаю. Вполне возможно, что он тайный агент ЦРУ.
	- Вот именно. У меня предчувствие, что мы идем по верному следу. Завтра же поеду в детективное агентство, с этого типа нельзя спускать глаз ни на минуту.
	- Вот еще что, - хмурясь, сказала я. - Нам нужен парень, которого Виктор нанимал следить за мной. Вопрос, как его найти?
	- Возможно, Шерману что-то известно об этом. Я с ним поговорю.
	- Ты ему доверяешь?
	- Он мой друг и у меня не было повода усомниться в его дружбе.
	- Хорошо, - кивнула я, хотя посвящать в наши дела постороннего очень не хотелось. - Теперь еще одна большая проблема, - вздохнув, начала я. - Фотограф. Его труп должны были обнаружить. Никаких сообщений в прессе на этот счет нет. Если в милиции свяжут его убийство с нами, для нас будет лучше узнать об этом как можно раньше.
	- Подключить Шермана? У него большие связи.
	- А как ты объяснишь свой интерес к этому убийству?
	- Почему бы не сказать ему правду?
	- Правду? - усмехнулась я. - Ты с ума сошел. Сережа, даже самый близкий друг...
	- Ну хорошо, хорошо. Попробую придумать что-нибудь.